– Так зарплаты никакой, – объяснила Света, – и
перспектива фиговая: чтобы прибавили несколько сот рублей, нужно было окончить
аспирантуру, защитить кандидатскую диссертацию, ужасное место, полный отстой.
Алиска, правда, терпела, но потом у нее терпелка лопнула, и она устроилась
кассиром в скупку.
– Куда? – Я изобразила удивление. –
В скупку? Странное место для девушки, имеющей в кармане диплом о высшем
образовании.
Света пожала плечами.
– Вообще-то это я так называю антикварный магазин, там ведь
скупают старинные вещи. Ей предложили хороший оклад, плюс чаевые. Только,
думается, Алиска решила себе очередное испытание устроить, проверить хотела,
сумеет ли она, вся из себя такая умная, на кассе сидеть! Любила она
мазохистские эксперименты над собой производить. Думаю, она бы в скупке долго
не проторчала, только ее уволили. Хозяин еще тот жук оказался, взял на короткий
срок, а потом выгнал, заявил: «Я на лето, когда народа нет, всегда кассира
убираю!» Вот какой гад! Нет бы сразу предупредить, при найме, что летние месяцы
придется гулять без оклада. Но Алиска не расстроилась, наоборот, счастливая такая
ходила, сказала мне: «Кассир – это полный отстой, ерундовое занятие, по
плечу любому идиоту, вот сейчас съезжу в «Вершину», а потом устроюсь в
приличное место». Мы в таком отличном настроении в лагерь укатили, кто ж знал,
что Алиску там смерть поджидает?
Она замолчала и уставилась в окно, потом задремала, свесив
голову набок, я внимательно следила за дорогой. Вот, значит, как! Алиса провела
все детство в Пескове, жила у бабы Раи в доме.
Подъехав к подъезду, я тихонечко потрясла Свету:
– Вставай, прибыли.
Девушка встрепенулась:
– Уже? Как быстро!
Мне дорога не показалась короткой, но Света-то не вертела
рулем, а мирно спала на пассажирском месте.
– Скажи, – спросила я у нее, – Алиса была
блондинкой?
– Нет, шатенкой.
– Ясно, – разочарованно протянула я.
Значит, блондинка с красными губами не она. А кто?
– Ты ее подруг знала?
– Алисиных?
– Да.
– Никогда не слышала про женщину по имени Вика Столярова?
– Нет, – удивленно ответила Света.
Я вытащила из бардачка блокнот, нацарапала телефоны и
сказала:
– Вот, смотри, здесь два номера мобильников. Если один вдруг
отключен, то всегда работает второй, я их по очереди на зарядку ставлю и
постоянно бываю доступной.
– Зачем они мне?
– Алису убили.
– Вы с ума сошли, – пробормотала Света.
– Нет, просто я знаю кое-что, неизвестное тебе, позволяющее
сделать такой вывод. Веревка порвалась не сама, кто-то ее подрезал или истрепал
специально, чтобы кончина Алисы походила на банальный несчастный случай. Скажи,
ты хочешь, чтобы ее убийца был найден и наказан?
– Конечно.
– Тогда обязательно позвони мне, если произойдет что-нибудь.
– Что?
– Не знаю. Кто-нибудь станет разыскивать Алису, или на ее
адрес придет письмо… Ну, в общем, если случится хоть что-то, связанное с ней,
немедленно звони, поняла?
– Хорошо, – кивнула Света, пряча бумажку.
– Не забудешь?
– Нет.
Дверь подъезда хлопнула, я ощутила невероятную,
нечеловеческую усталость, свинцовой плитой придавившую меня к водительскому
сиденью. Пора ехать домой. Не стоит отчаиваться, никогда нельзя опускать руки и
говорить себе: все, положение безвыходное. Надо помнить, что из любого
безвыходного положения находятся, как правило, два выхода, следует только их
найти. Удача приходит лишь к упорным и целеустремленным, от нытиков и
малодушных она бежит прочь.
Уговаривая себя, я неслась в Ложкино, ситуация казалась
ужасной. Я абсолютно уверена теперь в том, что Вика ни в чем не виновата,
но доказать этого не могу. Все люди, способные хоть как-то пролить свет на
запутанную историю, мертвы. Все до единого, не осталось никого, кроме таинственной
блондинки с красными губами, но я совсем не представляю, где и как ее искать!
Ведь мне не известны ни имя, ни фамилия, ни место работы, ни ее адрес! Полный
мрак!
Стараясь не расплакаться от отчаяния, я доехала до Ложкина,
поставила в виде исключения «Пежо» в гараж и пошла в дом. Главное – не
отчаиваться, верить в победу! Все у меня будет хорошо.
Занимаясь самопсихотерапией, я вошла в гостиную и
вздрогнула. Только этого мне сегодня не хватало: отличного вселенского
скандала, может быть, даже с мордобоем.
На зеленом диване у камина со злобным выражением на лице
сидел Глеб Вяземский, муж Марго.
– Привет, – мрачно сказал он, – моя жена тут?
Я, пытаясь сообразить, зачем Глеб явился к нам, сначала села
в кресло, потом довольно долго подпихивала под свою спину подушку. Вяземский
молча следил за мной, наконец не выдержал и рявкнул:
– Так где Марго?
– Ты, никак, ее потерял? – прищурилась я.
– Тоже мне, дорогая пропажа, – фыркнул Глеб и потянулся
к сигаретам.
– У нас не курят, – ледяным тоном заявила я.
– Да? До сих пор было можно!
– А теперь нет! Желаешь дымить, ступай в сад.
Вяземский швырнул пачку на столик.
– Так и знал, что без тебя тут не обошлось.
– Объяснись, пожалуйста, в чем дело?
– А в том, – завопил Глеб, – что желаю иметь
свою жену дома, на кухне, возле плиты! Нечего ей на чужих дачах прохлаждаться!
В корзине белья грязного навалом, ни одной чистой рубашки нет!
Повыпендривалась немного, и хватит! Пора и честь знать! Где ты ее прячешь,
пусть выходит!
– Никого я не прячу, – улыбнулась я, – кстати,
хочешь совет?
– Обойдусь как-нибудь, – буркнул Глеб, – зови
Марго.
– Все же выслушай меня.
– Ну? – набычился Вяземский.
– Купи стиральную машину-автомат, – усмехнулась
я, – сейчас их полно, самых разных модификаций, сунешь рубашки, и дело с
концом! Зачем тебе Марго, а? Сам справишься.
Глеб уставился на меня злыми глазами, потом прищурился:
– Хватит идиотничать! У меня в квартире бардак! Давно
пора убрать!
– Бардак у тебя, – не сдалась я, – а зовешь Марго.
Сам и пропылесось! Зачем ей у тебя убираться?
