– Так вот она дала совершенно убийственные показания, –
захлебываясь, причитал Дима, – на деле можно поставить крест, ни о каком
оправдательном приговоре и речи теперь быть не может, только о снижении срока.
– Да что случилось? – испугалась я.
Глава 17
Дима принялся описывать события; чем больше я его слушала,
тем сильней цепенела. Нет, это просто невозможно!
Отправляясь на допрос, Дима не ожидал никакого подвоха. Он
придумал несколько вопросов, ответы на которые, по его мнению, должны были
обелить Вику. Но Валентина неожиданно сказала такое!
Начала домработница с того, что сообщила:
– Она его ненавидела.
– Уточните, кто кого, – попросил следователь.
– Ну хозяйка хозяина, – забубнила Валентина, –
любовник у нее имелся.
– Откуда такие сведения? – прищурился милиционер.
Домработница усмехнулась:
– Я белье стираю, нижнее, трусы с колготками, поняли?
Бегала мадам к какому-то мужику, ее только деньги Андрея Ивановича привлекали,
сама-то нищая, как церковная мышь. Видно, решила пожить в благополучии, да
долго не выдержала, тяжело это, в кровать с нелюбимым ложиться, поэтому и убила
Андрея Ивановича, на денежки позарилась!
Следователь молча слушал Валентину, та говорила и говорила,
а у Димы начала холодеть спина.
Валентина утверждала, что Вика, принеся сервиз, запретила
его мыть.
– Еще поцарапаешь серебро мочалкой, – отрезала
хозяйка, – весь вид испортишь!
Домработница поджала губы. Что она, дура – тереть металл
проволокой? Никогда бы подобное в голову не пришло! Впрочем, хозяин барин, не
хочет, и не надо, меньше работы. Вика, радостно напевая, осторожно вымыла
сервиз, а потом велела Валентине:
– Хлеба нет, ступай в магазин.
– Так вот целый батон, – удивилась прислуга.
– Он несвежий!
– Утром принесла!
Вика потыкала в булку пальцем и внезапно заявила:
– Сигареты кончились, сходи давай, живо.
Тут до Валентины дошло, что хозяйка отчего-то хочет удалить
ее из дома.
– Хорошо, – кивнула она, – уже бегу.
Как все женщины, Валя любопытна, поэтому, выйдя на улицу,
она обогнула здание, осторожно подошла к боковому окну кухни и заглянула
внутрь. Хозяйка занималась странным делом. Руками в перчатках она держала
кисточку, при помощи которой обмазывала чем-то чашки. На столе стоял небольшой
пузырек. Сначала Валя подумала, что Вика, желая сохранить серебро, решила
покрыть его каким-то защитным лаком, было непонятно только, почему эту
процедуру хозяйка проводит сама и отчего выставила ее вон.
Поняв, что ничем особенным Вика не занимается, Валентина уже
собралась топать за сигаретами, но тут произошло еще одно событие, окончательно
повергшее домработницу в изумление. Вика подошла к большому фикусу в кадке,
стоявшему в углу кухни, и… зарыла пузырек, из которого брала лак. Вот уж это
было вообще ни на что не похоже!
Удовлетворенно улыбнувшись, хозяйка взяла сервиз и ушла.
Валентина потрусила за сигаретами.
Когда она вернулась, Вика велела:
– Отнеси фикус на помойку.
– Зачем?
– Что за идиотская манера вечно спорить? – вскипела
Вика. – Приказано, выполняй. У меня на него аллергия, пусть завтра
мусорщик увезет!
Валентина захлопала глазами. Фикус стоит на кухне с
незапамятных времен, еще с тех пор, когда была жива Марта, Вика ни разу не
жаловалась на то, что растение вызывает у нее насморк или кашель.
Валя любит цветы, поэтому выбросить фикус рука не поднялась.
Она оттащила приговоренное к смерти растение в самый дальний угол сада и
поставила у ограды. Сейчас тепло, июнь, с фикусом ничего не случится, а чуть
похолодает, Валя внесет его в гараж, на второй этаж, в комнатку, в которой
иногда ночует задержавшийся на работе шофер.
– Вы понимаете, чем грозят Вике эти показания? –
спросил Дима.
– Да, – прошептала я, – просто не верится.
– Слушайте дальше, – сказал адвокат, – сегодня
рано утром специальная бригада прибыла в «Волшебный лес». Валентина показала
фикус… Дальше рассказывать или ясно?
– Ясно, – пробормотала я, – отрыли пузырек с
остатками яда.
– Ага, именно, – подтвердил Дима, – несмотря на то
что стеклянная емкость пролежала в земле, на ней нашелся пригодный для
идентификации отпечаток пальца Вики. Капкан захлопнулся, думаю…
Пи-пи-пи… – понеслось из трубки.
Наверное, Дима вошел в какую-то зону, где прерывается
мобильная связь. Подождав пару минут его звонка, я сама набрала номер адвоката.
– Данный номер временно блокирован, – сообщил
механический голос.
Я осталась сидеть в траве, прижимая к груди «Нокиа».
Это просто катастрофа! Внезапно, несмотря на сильно припекающее солнце, мне
стало очень холодно, руки и ноги заледенели, зубы залязгали. Вика убила Андрея.
Нет, не могу поверить в такой поворот событий. И потом, что-то тут не так.
Дрожь неожиданно прошла, меня бросило в жар. О Вике
можно сказать много всякого: она не слишком общительна, не любит помогать
другим людям, чаще предпочитает не замечать чужих трудностей. Столярова не
откровенничает со знакомыми, она поддерживает с ними вежливо-ровный тон,
никогда не жалуясь и не хвастая. Вполне самодостаточная личность, она из тех
индивидуумов, которые не станут мучиться от одиночества и на необитаемом
острове. Скорей она обрадуется, оказавшись в таком месте, где не окажется
никого, кроме нее. Дружить с Викой трудно, она словно опускает между вами и
собой железный занавес, четко показывая: дальше нельзя. Наверное, поэтому у нее
нет настоящих подруг, лишь я с некоторой натяжкой могу считаться таковой.
Много чего можно сказать о Столяровой, но одно ясно
совершенно точно: она не дура.
Я медленно складывала в сумку разбросанные шмотки. Вика
умная женщина, ей не свойственно совершать импульсивные поступки и впадать в
панику. Предположим, что Столярова решила отравить мужа…
