«Что ж ты не помогла бабке, раз такая умная», – чуть было
не ляпнула я, но, вовремя удержавшись, уточнила:
– Сервиз серебряный Анфисе тоже забирать?
– Чего? – взметнула брови Наташка. – Какой такой
сервиз?
– Из серебра, – повторила я, – очень дорогой.
– Откуда же он взялся? – с выражением самого искреннего
удивления на лице спросила собеседница.
– Неужели никогда не видели? Вы же вроде детство в Пескове
провели?
– До восемнадцати лет меня Раиса воспитывала, –
подтвердила Наташа, – потом я в город подалась.
– Значит, помните про сервиз. Он Рае от родителей достался,
людей богатых. Она им перед Анфисой хвасталась, говорила: жуткие тысячи стоит!
Внезапно Наталья рассмеялась:
– Богатые люди, ой, не могу. Вы, деревенские, врать горазды!
Да бабка из сирот, всю жизнь в нищете, дед ее пил как оглашенный, нам с Веркой
в детстве ни одной конфетки не досталось. Нарвем в саду слив, вот и все
лакомство. Да там все кругом водку жрали: Клавка, моя мать, Веркина мамаша, а
как они померли, самогонки обпились, бабка с нами двумя одна осталась, еле
вытянула. Мы зимой в школу по очереди ходили, валенки одни на двоих были.
Сервиз! Серебряный!
– Значит, не было его?
– Нет, конечно, – вздохнула Наташа, – я хорошо
знаю все Раисины захоронки, у нее из ценного кольцо обручальное да самовар
расписной, красный с золотом. Имей она набор дорогой, давно бы продала, чтобы с
голоду не помереть. Наврала Раиса Анфисе, напридумывала, она мастер была на
истории. Мне все детство рассказывала, как к ней принц сватался на белом коне,
а я верила лет до десяти. Никогда никакой посуды из серебра в избе не было.
Я ушла от Натальи в глубокой задумчивости, влезла в
«Пежо» и стала вертеть в руках совочек. Значит, сервиза не имелось. Где же его
бабка взяла? Внезапно в моей голове всплыло имя Алла, и я рванулась вновь к
Наталье.
– О господи, – протянула та, опять распахивая
дверь, – издеваешься, да? Только задремала, снова здорово! Ну теперь что,
а?
– Уж извините, – забубнила я, – Анфиса просила еще
и Алле про смерть бабы Раи рассказать. Вы ей сами звякнете или мне лучше? Дайте
ее телефончик.
– Какой Алле? – вытаращилась Наталья.
– Ну вы ее к бабке присылали…
– Я?
– Ага, это знакомая ваша, хотела в деревню переехать, а вы
присоветовали у бабки избушку купить. Алла у Раи была, очень той понравилась,
красивая женщина, блондинка с красными губами.
Наташа секунду стояла молча, потом резко ответила:
– Нету у меня таких знакомых, одна подружка имеется, Ленка,
и все, и на работе Аллы нет, и среди соседей.
– Но Анфиса говорила…
– Дура она, Фиса, еще в мое детство из ума выжила, –
обозлилась Наталья, – ступай себе, не звони сюда больше, спасибо, что
позаботилась приехать и про смерть Раисы сообщить, желаю тебе здоровья да
счастья, а теперь оставь меня в покое, с ночной смены я, спать хочу, сил нет!
И она со всего размаха захлопнула перед моим носом
дверь. Я снова села в «Пежо» и опять схватилась за совочек. Вот дела!
Откуда же у нищей бабы Раи взялся уникальный серебряный сервиз? Может, его и не
было? Может, ложечка не имеет к нему никакого отношения? Был только один способ
проверить предположение, надо съездить к Вике домой и рассмотреть как следует
набор, сразу станет понятно, подходит ли совочек к сахарнице.
Я взяла телефон и набрала хорошо знакомый номер.
– Алло, – ответила горничная.
– Валя, это Даша, Дарья Васильева.
– Слушаю вас, – вымуштрованно ответила прислуга.
– Мне надо приехать в коттедж… э… я забыла у Вики одну книгу
забрать, давала ей почитать, томик из библиотеки, уже звонят, ругаются.
– Боюсь, не найду, – испугалась Валентина, – у
хозяев книг горы.
– Я сама, если позволишь.
– Конечно, приезжайте, но… – и она замялась, – уж
извините, что условие ставлю, до двух успеете? Меня в четыре в милиции ждут,
вызвали на допрос к следователю, это из-за…
– Понимаю, – прервала я ее, – сейчас прикачу, не
волнуйся, не задержу.
Уже по дороге в «Волшебный лес» мне пришла в голову разумная
мысль: отчего же милиция не опечатала коттедж? Почему Валентина после смерти
Андрюшки и ареста Вики по-прежнему проживает там?
Валя появилась у Литвинского давно, точно не назову год,
может, восемь, может, девять лет назад. Марта как-то раз, изменив своей
привычке отдыхать в горах, отправилась на Украину, в некий санаторий,
славившийся особой грязелечебницей. У Марты сильно болела спина, и доктор
настойчиво рекомендовал ей эту лечебницу. Литвинская купила путевку и укатила.
Вот там она и познакомилась с Валентиной, угрюмой девушкой, работавшей в
санатории горничной. Назад вернулись вместе. У Валентины не было никаких
родственников, жила она в общежитии, образования не имела, получала копейки, а
Марта безуспешно пыталась найти домработницу. Как только Литвинский разбогател,
она обратилась в агентство, и ей начали присылать разных женщин. Но каждый раз
дело заканчивалось скандалом. Одна украла деньги, другая не умела готовить,
третья абсолютно не видела грязи, четвертая сожгла утюгом все вещи, пятая была
идеальной работницей, но при этом обладала длинными стройными ногами,
хорошенькой мордашкой, копной мелко вьющихся волос, и Андрюшка начал как-то
по-особому улыбаться, когда горничная наливала ему суп.
Валентина же оказалась идеальным вариантом. Она скользила по
дому молча, с тряпкой в руках. Квартира Марты заблестела, словно пасхальное
яичко, занавески шуршали крахмалом, скатерти были идеально выглажены, паркет
натерт, постельное белье стиралось и гладилось дома.
– Мало ли кто в прачечную грязь понесет, – бурчала
Валентина, – еще хозяева заразу подцепят.
Валя была младше и Андрюшки, и Марты, но относилась к ним,
как мать к детям. Хозяев она любила безоглядно, порой обожание принимало
странные формы.
Один раз Марта собрала на свой день рождения гостей, не так
много человек, только самых близких. К чаю подали торт.
– А где свечки? – захихикал подвыпивший Валера
Лосев.
– Ага, – подхватила его жена Лариска, – боишься,
что мы твой возраст выясним? Да и так знаем, что старая, в рухлядь
превращаешься, ха-ха-ха, шутка.
