На лицо закапала вода. У нас потекла крыша! Я села
в кровати, тут же сообразила, что над моей комнатой не черепица, а мансардное
помещение, куда год назад перебралась Манюня, и открыла глаза.
Около моей постели с опухшим красным лицом стояла Марго
Вяземская. Вообще-то она Рита Иванова, во всяком случае, такие имя и фамилию
она носила, когда мы учились в одном классе, в школе, расположенной за станцией
метро «Кировская», нынче «Чистые Пруды».
В восемнадцать лет Ритка выскочила замуж за Глеба
Вяземского, сменила свою простенькую фамилию на аристократическую и велела всем
величать ее Марго. На Риту она даже не откликается, более того, лет десять
назад она официально взяла это имя, и теперь у нее в паспорте написано – Марго
Юрьевна Вяземская. Звучит ужасно, не правда ли?
Когда Марго играла свадьбу, я, приглашенная со стороны
невесты свидетельницей, полагала, что сей союз ненадолго, но Вяземские живут
вместе уже много лет, у них есть взрослая дочь, в данное время работающая в
Америке. Марго так и не получила высшее образование, да оно ей и не нужно. Она
замечательный парикмахер, мы все бегаем к ней причесываться, она третье
десятилетие работает в крохотном салоне возле метро «Семеновская», и мне не
лень мотаться из Ложкина туда, потому что никто, кроме Маргоши, не умеет
соорудить из моих трех торчащих дыбом волосин шикарную прическу, радующую взор
густотой и красотой локонов. Как у нее это получается, ей-богу, не понимаю.
Глеб в отличие от жены получил все дипломы, которые только
возможно. Он – доктор наук, профессор, академик; страшно важный, дико
умный и чрезвычайно авторитетный в мире истории человек. Глеб – член
многих ученых советов, председатель разнообразных комиссий, обладатель кучи
почетных званий; одна беда – денег ему это не приносит. Получив полной охапкой
почет и уважение, он имеет зарплату около трех тысяч рублей в месяц. При этом
Глеб разъезжает на иномарке, хорошо одевается и курит «Парламент». Средства на
безбедную жизнь себе и всей семье зарабатывает пэтэушница Марго. Она стоит у
кресла по пятнадцать часов в сутки. Глеб выглядит великолепно, он подтянут,
занимается на тренажерах, Марго оплачивает его абонемент в фитнес-клубе, следит
за правильным питанием. Он не пьет. Маргоша же сильно располнела, у нее сейчас
пятьдесят восьмой размер. Хорошенькая девушка Риточка Иванова, тоненькая,
словно тростиночка, в которую безоглядно влюбился студент первого курса истфака
Глеб Вяземский, теперь погребена под горами жира, прежними у Маргоши остались
лишь глаза: большие, лучистые, смотрящие на мир с детским восторгом.
На фоне Глеба Маргоша выглядит еще старше. Загорелый,
стройный мужчина и оплывшая, потерявшая всякие формы бабища. Один раз ее
приняли за… маму Вяземского.
– Что случилось? – заморгала я, вытирая со своего лица
слезы Марго пододеяльником. – Глеб заболел?
– Лучше бы он умер, – мрачно заявила старинная подруга
и разрыдалась.
Я накинула халат.
– Вы поругались?
– Он сунул шарф и косметичку в духовку! – хлюпая носом,
сообщила Марго.
– Кто?
– Глеб!
– Зачем?! Вот бред!
Марго всхлипнула, тоже вытерлась моим пододеяльником и
завела рассказ.
Позавчера она поехала в подмосковный санаторий. Намечался
очень выгодный заказ. Одна из ее постоянных клиенток, богатая дама, решила
отпраздновать день рождения, откупив пансионат. Гулять предполагалось с
размахом. Вечером заезд и праздничный ужин, потом танцы до упаду, сон, утром,
вернее, следующим днем, продолжение банкета. Поскольку дамы встанут с
взлохмаченными головами, а уложить самостоятельно волосы феном способна отнюдь
не каждая, на тусовку была приглашена Марго. Клиентка, правда, вежливо сказала,
что рада видеть цирюльницу гостьей, но на самом деле Марго заплатили нехилую
сумму за то, чтобы она утром причесала загулявшихся дам. Естественно, Маргоша
согласилась, она постоянно озабочена добычей денег. Глеб любит хорошо покушать
и красиво одеться, еще он предпочитает французский парфюм отечественному, а
обувь носит только английскую. Сами понимаете, что его зарплаты хватит лишь на
шнурки.
Маргоша честно отработала гонорар. Клиентка, страшно
довольная, стала радушно предлагать:
– Останься еще, больше работать не придется, просто отдохни.
Марго позвонила мужу и предупредила:
– Задержусь до утра.
– Как хочешь, дорогая, – ответил неконфликтный
Глеб, – я над книгой корплю.
Где-то около десяти вечера Марго совершенно разонравилась
компания. Все перепились, и свободные мужчины начали приставать к ней и
маникюрше Танечке, тоже приглашенной в санаторий. У Тани имелась машина,
она довезла Марго до метро.
Таким образом, Маргоша оказалась около полуночи под родной
дверью. Но открыть ее она не смогла, та с внутренней стороны была заперта на
щеколду. Марго принялась звонить, потом бить ногой в филенку, наконец
догадалась вытащить сотовый.
– Маргоша, – прочирикал Глеб, – ну, как
веселишься? А я тут в ванной лежу, в пене.
– Я на лестнице, – сказала жена.
– Где? – удивился муж.
– У нас под дверью, внутрь попасть не могу!
– Господи! – воскликнул Глеб. – Извини, бога ради,
я думал, ты ночевать осталась! Ща, выскакиваю, только голову смою, весь в мыле
сижу.
– Домывайся спокойно, – ответила повеселевшая Марго, с
облегчением понявшая, что с дорогим муженьком не приключилось никакого
несчастья, – я покурю пока.
Минут через пятнадцать дверь распахнулась. На пороге
замаячил Глеб в халате, с мокрой головой. Он обнял жену и попросил:
– Высуши мне волосы!
Ничего странного в этой просьбе не было, Маргоша всегда
«укладывает» голову Глеба.
Они прошли в ванную, Марго наладила фен и услышала легкий
стук двери.
– Кто там? – крикнула она.
– Слушай, я так простужусь! – воскликнул Глеб. –
Никого там нет.
– Наверное, дверь не закрыта, вот и хлопает.
– Все заперто!
Но Маргоша существо тревожное, поэтому она пошла в прихожую
и увидела, что брелок, украшающий ключ в замочной скважине, мерно покачивается
на цепочке. Недоуменно пожав плечами, Маргоша причесала мужа и пошла на кухню.
Здесь ее ждал новый сюрприз: в помойном ведре валялась бутылка из-под
шампанского.
– Ты пил Абрау-Дюрсо? – удивилась Маргоша. – Один?
