Веб сделал шаг по направлению к Маккарти. Ему не понравились ни его голос, ни тон, но он догадывался, откуда дует ветер. Знал он и то, что думает о нем Романо. Все люди из подразделения ПОЗ обязаны были делать свою работу отлично. Иной оценки не допускалось. Они все здесь были своего рода отличниками — за это их и держали. Но Веб в эту схему сейчас не вписывался. Да, он уничтожил пулеметные гнезда — но только после того, как все кончилось. Подобный результат этих людей устроить не мог.
— Насколько я понимаю, ты видел, что произошло?
Маккарти наконец выпутался из веревок, которыми сам же себя и опутал, снял перчатки и растер короткие, мозолистые пальцы ног.
— Я бы спустился на веревке в аллею в один момент, но ТОЦ приказал нам оставаться на своих местах.
— Ты бы не сумел никому помочь, Кен, — даже если бы и спустился.
Маккарти продолжал разминать ноги.
— Наконец мы получили приказ идти вперед. Но время было упущено. Пришлось еще ждать группу «Хоутел». Слишком много времени было потрачено зря, — сказал Кен, фактически повторив уже сказанную им фразу. — Мы постоянно останавливались: пытались связаться с вами по радио. ТОЦ не имел представления о том, что произошло во дворе. Первоначальный план рухнул, а другого у нас не было. Да что я тебе об этом говорю? Ты и так все знаешь.
— Мы были готовы ко всему — за исключением того, что произошло.
Маккарти уселся на покрывавший пол резиновый мат и, подняв голову, посмотрел на Веба.
— Слышал, что ты вышел из аллеи несколько позже остальных, а потом упал прямо в центре двора. Что-то в этом духе.
«Что-то в этом духе». Веб присел рядом с Кеном на резиновый мат.
— Пулеметы-роботы начали стрелять, когда получили сигнал от лазера, активированного с помощью дистанционного пульта. Все было задумано для того, чтобы не накрыть ненароком не ту цель. Наверняка кто-то находился поблизости, — сказал Веб, не спуская глаз с Маккарти.
— Я уже говорил об этом кое с кем из ребят.
— Не сомневаюсь.
— Это дело направят в отдел внутренних расследований Бюро, — сказал Кен.
— Я об этом догадался. Но, честно говоря, никак не пойму, что со мной тогда приключилось. Как ты понимаешь, я собирался действовать в соответствии с планом. И когда пришел в себя, то сделал все, что в тот момент было в моих силах. — Веб с шумом втянул в себя воздух. — Я бы сделал то же самое, даже если бы мог повернуть время вспять. Плохо другое: теперь мне придется жить с воспоминаниями о той ночи до конца своих дней. Надеюсь, ты меня понимаешь, Кен?
Враждебность, читавшаяся во взгляде Кена, исчезла.
— Там не в кого было стрелять, Веб. Не было работы для снайперов. Нас было трое на крышах вокруг двора, и никто из нас не смог взять на прицел хотя бы один из этих проклятых пулеметов. Мы опасались стрелять еще и потому, что боялись рикошета в твою сторону.
— А парнишка? Парнишку-то вы хоть видели?
— Чернокожего мальчика? Конечно, видели — но только когда он шел по аллее с твоей запиской в бейсболке.
— А вот мы его просмотрели.
— Мы тоже — поначалу. Мы же за двором следили — и за твоими бойцами.
— А других парней засекли? Тех наркоманов, что шлялись по аллее?
— За ними все время наблюдал один из наших снайперов. Пока не началась стрельба, они все сидели на одном месте, а потом разбежались. Джеффрис считает, что они были удивлены происходящим ничуть не меньше всех остальных. Вот, значит, как обстояло дело с ними. А потом ТОЦ дал нам «зеленый», и мы стали спускаться в аллею.
— Что произошло потом?
— Как я уже говорил, мы встретились с группой «Хоутел». А потом вдруг увидели в небе сигнальную ракету. Мы остановились, чтобы обсудить, что это могло означать. А потом к нам подошел парнишка с твоей кепкой. Мы прочли записку и отправили на разведку Эверетта и Палмера. Но было уже поздно. — Тут Маккарти сделал паузу, и Веб увидел, как по его щеке скатилась слеза. Маккарти был приятным парнем с молодым симпатичным лицом. Когда-то у Веба тоже было такое.
— Я в жизни не слышал такой стрельбы, Веб, и никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как в те минуты.
— Ты исполнял свой долг и все сделал правильно. Ничего другого ты бы сделать не смог. — Веб немного помолчал, а потом сказал: — Говорят, этот паренек исчез. Ничего про него не знаешь?
Маккарти покачал головой.
— Им занимались двое парней из группы «Хоутел». Романо и Кортес, насколько я помню.
Опять этот Романо. Хотя Вебу совсем этого не хотелось, он понял, что серьезного разговора с ним избежать не удастся.
— А ты чем занимался?
— Вошел во двор вместе с другими ребятами. Мы тебя видели, но ты был не в себе. — Маккарти опустил глаза и некоторое время изучал свои руки. — А потом мы увидели то, что осталось от группы «Чарли». — Он снова поднял глаза на Веба. — Парочка снайперов рассказала мне о том, что ты сотворил с теми пулеметами, вернувшись во двор. В это даже трудно поверить. Должно быть, это твое ирландское везение — в противном случае тебе вряд ли бы удалось с ними расправиться. До сих пор представить себе не могу, как у тебя хватило сил вернуться во двор. Мне бы, во всяком случае, это не удалось.
— Удалось бы, Кен. И ты все сделал бы так же, как я, — даже лучше.
Эта фраза, похоже, несколько озадачила Маккарти.
— Скажи, после того как ты вышел со двора, ты видел того парнишку?
Маккарти задумался.
— Помнится, когда я вышел, он сидел на перевернутом мусорном баке. К тому времени из домов уже стали выходить жители.
— Ты не заметил, часом, кто-нибудь разговаривал с этим парнем?
Маккарти снова на мгновение задумался.
— Нет, вокруг него никого из местных не было. Зато Романо с кем-то разговаривал. Вот, пожалуй, и все, что я помню.
— Ты узнал бы кого-нибудь из местных, стоявших рядом?
— Я к ним не присматривался. Ты ведь знаешь, мы стараемся особенно не светиться.
— А люди из ДЕА? Они знают местных в лицо?
— Больше я тебе ничего не могу сказать, Веб.
— А с Романо ты разговаривал?
— Недолго.
— Не верь всему, что тебе говорят, Кен. Это вредно для здоровья.
— Это относится и к тебе? — со значением спросил Кен.
— И ко мне тоже.
Уже отъезжая от Куантико, Веб подумал, что выяснить ему предстоит немало. Конечно, официального поручения расследовать это дело ему никто не давал, но если разобраться, оно имело к нему куда большее отношение, чем к кому бы то ни было. Но прежде чем приступать к расследованию, ему следовало сделать одну важную вещь. Он должен был выяснить, что произошло с десятилетним пареньком, у которого не было рубашки, зато имелась на лице отметина от пули.
