Веб схватил Романо за плечо.
— Этого не случится, Полли. Твои дети никогда тебя не забудут. — Сказав это, он неожиданно подумал, что сам и не вспоминает о своем отце. А ведь Клер говорила, что в тот день, когда ему исполнилось шесть лет, они с отцом отлично проводили время. Пока не заявилась полиция. — Кроме того, ты служишь своей стране, — добавил он. — Сейчас все только и делают, что жалуются на то, что она насквозь прогнила, но не хотят и пальцем пошевелить, чтобы сделать ее хоть немного лучше. Ты же всегда оказываешься в нужное время в нужном месте.
— Да, я служу своей стране. И при этом расстреливаю из автомата кучку деревенских юнцов и стариков, которые не смогли бы попасть из базуки в статую Свободы с расстояния трех футов.
Веб снова откинулся на спинку стула и замолчал, поскольку на это ему сказать было нечего.
Романо внимательно на него посмотрел:
— Клер объявится, Веб, будь уверен. И кто знает — вдруг ваши с ней отношения перерастут из дружеских в нечто большее? Тебе, парень, пора начинать новую жизнь.
— Думаешь, еще не поздно? — То, о чем говорил Романо, казалось Вебу невозможным.
— Если это не поздно для меня, то для тебя и подавно, — сказал Романо.
Его слова прозвучали не слишком убедительно, и они оба это поняли и с несчастным видом посмотрели друг на друга.
Веб поднялся с места.
— Похоже, Полли, мы с тобой сегодня не в форме. В этой связи я хочу тебе кое-что сказать.
— Это что же?
— А то, что вечеринка в большом доме с каждой минутой кажется мне все более привлекательной.
48
Перси Бейтс находился в Центре стратегических операций Вашингтонского регионального офиса, когда туда вошел Бак Уинтерс. Как обычно, его сопровождали двое охранников. Вместе с ними в зал вошли еще несколько человек. Среди них были собственный адвокат Бюро и человек из отдела внутренних расследований. Все они с преувеличенно мрачным видом уселись напротив Бейтса.
Уинтерс стукнул по столешнице длинным пальцем.
— Как продвигается расследование, Пирс?
— Нормально продвигается, — ответил Бейтс и обвел взглядом пришедших с Уинтерсом людей. — Что вообще все это значит? Ты что, решил начать собственное расследование?
— Когда ты в последний раз получал известия от Ренделла Коува?
Бейтс вновь взглянул на людей Уинтерса.
— Прости Бак, но ты уверен, что всем этим парням следует знать это имя?
— У них допуск высшей категории секретности, Пирс. Ты уж мне поверь. — Уинтерс пристально посмотрел на Бейтса. — Итак, у нас опять неприятности?
— Послушай, когда туда ворвались позовцы, по ним начали стрелять, и они были вынуждены ответить огнем на огонь. Все это нисколько не противоречит нашим правилам. Даже в Конституции ни слова не сказано о том, что наши парни должны стоять по стойке «смирно» и ждать, пока их убьют.
— Я имею в виду не только побоище в штаб-квартире «СО».
— Ну почему побоище, Бак? Говорю же, у членов «СО» были пушки, и они использовали их по назначению.
— Восемь трупов. Сплошь старики и юнцы. И никаких потерь со стороны ПОЗ. Как, по-твоему, на это отреагирует пресса?
Услышав эти слова, Бейтс лишился остатков терпения.
— До тех пор, пока руководство Бюро будет прятать голову в песок и позволять всяким болванам интерпретировать факты, как им заблагорассудится, пресса будет продолжать отзываться о наших действиях не лучшим образом. Или прикажешь нам всякий раз нести потери — для улучшения имиджа?
— Еще одно Вако, — сказал молодой адвокат Бюро, покачав головой.
— Черта с два! — взревел Бейтс. — Вы не представляете, о чем говорите. Вы еще в колледж ходили, когда была заварушка в Вако.
— Как я уже сказал, — спокойно произнес Уинтерс, — я пришел разговаривать не только о штурме штаб-квартиры «СО».
— О чем в таком случае? — осведомился Бейтс.
— О многом. О том, например, что скомпрометирована вся система безопасности Бюро.
Бейтс с шумом втянул в себя воздух.
— Ты имеешь в виду психиатрический комплекс?
— А то ты не знаешь! — взорвался Уинтерс. — Агенты, секретарши, даже техники, у которых не все в порядке с головой, прямо-таки повадились изливать там душу. А кое-кто этим воспользовался и стал торговать информацией оптом и в розницу. Я лично могу это назвать только компрометацией системы безопасности — и никак иначе.
— Мы объявили О'Бэннона в розыск.
— Поздно спохватились. Ущерб уже нанесен.
— Похоже, всем было бы лучше, если бы эти факты так и не выплыли наружу.
— По большому счету да. Не забывай, я с самого начала был против того, чтобы агенты посещали внештатных психиатров. Именно из соображений безопасности.
Бейтс некоторое время молча смотрел на Уинтерса.
«Вот, значит, как обстоят дела, — подумал он. — У нас проблема, а ты хочешь этим воспользоваться, чтобы подняться вверх по служебной лестнице. И куда же ты метишь, Бак? Уж не в директорское ли кресло?»
— Что-то не припомню, Бак, чтобы ты против этого возражал.
— Все это зафиксировано в соответствующих документах и хранится в архиве, — сказал Уинтерс. — Можешь проверить.
— Уверен, что так и есть, Бак. Ты у нас всегда был силен по бумажной части, — сказал Бейтс, знавший, что Уинтерс никак не проявил себя как агент ФБР.
— А ведь головы-то после всего этого полетят.
«Но твоя-то останется на плечах», — подумал Бейтс.
— Кстати, я тут недавно прочитал, что в штурме принимал участие Веб Лондон. Надеюсь, это очередные измышления газетчиков?
— Нет, он был там, — признал Бейтс.
Бейтс подумал, что Уинтерс вновь взорвется, однако заметил мелькнувшее на его лице удовлетворение и понял наконец, откуда дует ветер.
— Что ж, средства массовой информации уже за одно это могут прижать нас к ногтю, — сказал Уинтерс. — «Бойцы ПОЗ вымещают свой гнев на детях и стариках» — вот как будут завтра выглядеть все заголовки. А теперь, Бейтс, слушай меня внимательно. Лондона необходимо исключить из ПОЗ — и немедленно. — Словно для того, чтобы усилить эффект от произнесенных им слов, Уинтерс взял лежавший на столе карандаш и с хрустом разломил его пополам.
— Надеюсь, ты не станешь на этом настаивать, Бак? Никто пока не доказал, что он в чем-то виноват.
— Нет, стану. Он находился в официальном отпуске в связи с расследованием его деятельности ВРО и не имел права принимать участие в каких-либо операциях Бюро. — Уинтерс повернулся к одному из своих помощников, который протянул ему какую-то папку. Уинтерс надел очки, открыл ее и некоторое время просматривал содержащиеся в ней документы. — Но недавно я узнал, что, несмотря на это, он был привлечен к охране некоего Уильяма Кэнфилда, который занимается разведением лошадей на ферме в графстве Фаукер. Кто, кстати, дал ему на это разрешение?
