— Это ваша дочь?
— Да!
Продолжая сдавливать ее шею своей сильной рукой, незнакомец сказал:
— Странное дело: ваша дочь находится в безопасности, проживает в хорошеньком домике в приличном районе и, по-видимому, отлично себя чувствует. А вот мой парень пропал, и я не знаю, что с ним и где он находится. Разве это справедливо? — Он с такой силой сдавил ее шею, что она начала задыхаться. — Справедливо это — я вас спрашиваю?
— Нет.
— Что «нет»?
— Несправедливо, — сказала она хриплым голосом, с шумом втягивая в себя воздух.
— Признали все-таки. Правда, поздновато.
В следующее мгновение ее тело прижали к кровати, а потом ей на лицо легла подушка, в которую уперлось что-то твердое. Клер понадобилось не меньше секунды, чтобы сообразить, что это ствол пистолета. Подушка же в данном случае должна была приглушить звук выстрела.
Клер подумала о том, найдут ли когда-нибудь ее труп и что будет с ее дочерью Мэгги. Потом ее сознание на долю секунды прояснилось, и она пробормотала:
— Лондон сказал, что кто-то подменил мальчиков в аллее.
Подушка по-прежнему закрывала ей лицо, и она решила, что ее слова не расслышали и все кончено.
Но потом подушка исчезла, а ее приподняли и встряхнули так, что едва не вывихнули при этом плечо.
— Повторите, что вы сказали.
— Он сказал, что Кевина подменили и к полицейским в аллее вышел совсем другой мальчик.
— Он сказал вам, зачем это было сделано?
— Он этого не знает, как не знает и того, кто это сделал. Но в том, что подмена была, он не сомневается.
Ей в щеку снова уперся ствол пистолета, но по какой-то непонятной причине его прикосновение уже не вызывал у нее такого страха, как прежде.
— Вы лжете, а с лжецами мы расправляемся жестоко.
— Но Веб утверждал, что именно так все и было. — Сказав это, она поняла, что предает Веба, чтобы спасти свою жизнь, и спросила, как на ее месте поступил бы Веб. Решив, что он предпочел бы смерть предательству, она заплакала. Но не от страха, а от стыда за собственную слабость.
— Он думает, что появление Кевина в аллее было запланировано людьми, которые стояли за тем, что там произошло. Он также считает, что Кевин принимал в этом деле какое-то участие. Но неосознанно, — торопливо добавила она. — Ведь он еще ребенок.
Незнакомец, называвший себя отцом Кевина, убрал пистолет и отодвинулся от нее.
— Лондон, значит, так считает?
— Да. И это все, что я знаю.
— Если вы кому-нибудь скажете, что мы у вас были, вам не поздоровится. Да и вашей дочери тоже плохо придется. Мы изучили этот дом и узнали все, что нам требуется, и о вас, и о ней. Надеюсь, теперь между нами нет недопонимания?
— Нет, — выдавила из себя Клер.
— Я делаю все это, чтобы спасти своего сына. А вообще-то врываться в чужие дома и запугивать людей, особенно женщин, не мой стиль. Однако я не остановлюсь ни перед чем, чтобы вернуть Кевина.
Клер поймала себя на том, что снова закивала головой, и замерла.
Она не слышала, как они ушли, хотя ее слух в эти минуты был острым, как никогда.
Подождав несколько минут, чтобы убедиться, что в доме никого, кроме нее, не осталось, она на всякий случай крикнула: «Эй, здесь есть кто-нибудь?» Ответа не последовало, но она выкрикнула эту фразу еще несколько раз и лишь после этого сняла с глаз повязку. Потом она торопливо огляделась. Ей все еще казалось, что кто-то может вновь на нее наброситься. Больше всего ей сейчас хотелось упасть на постель и выплакаться, но оставаться здесь она не могла. Ведь они сказали ей, что успели изучить ее дом и обойти все комнаты, стало быть, они могли вернуться в любой момент. Она швырнула в сумку немного белья и кое-какую одежду, надела теннисные туфли и, прихватив сумочку, направилась к двери. Забравшись в машину, она выехала на улицу, поминутно поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы выяснить, нет ли за ней слежки. Хотя она не была специалистом в этой области, ей показалось, что никто ее не преследует. Выехав на Капитал-Белтвей, Клер надавила на газ и помчалась быстрее ветра, имея весьма смутное представление о том, куда она направляется.
40
Антуан Пиблс снял перчатки, откинулся на спинку сиденья и широко улыбнулся, потом, посмотрев на невозмутимого Мейси, который вел машину, сказал:
— Согласись, все было разыграно как по нотам. Кажется, мне удалось довольно удачно сымитировать голос босса и его манеру общения. А ты что по этому поводу думаешь?
— Да, ты говорил, как босс, — согласился Мейси.
— Эта леди уж точно на это купилась. Теперь она побежит жаловаться Вебу Лондону, обратится в полицию, и все они бросятся разыскивать Фрэнсиса.
— Возможно, и нас тоже.
— По-моему, я уже объяснял тебе, почему этого не произойдет. Ты должен научиться мыслить на макро— и микроуровнях, Мейси, — с важностью сказал Пиблс. Со стороны можно было подумать, что это профессор поучает студента. — Кажется, мы уже всем продемонстрировали, что отошли от него. Кроме того, у него закончился продукт, и по этой причине половина команды свалила. Да и наличность у него подходит к концу. В этом бизнесе продержаться на одном авторитете можно два дня, не больше. Правда, у него был загашник на черный день — в запасливости ему не откажешь, — но и он уже иссяк. А после того, как он пристрелил Туну, от него ушли еще четыре человека. — Пиблс покачал головой. — Хуже всего то, что он не предпринимает никаких попыток вылезти из ямы, в которой оказался, и думает только об этом мальчишке. Он никому не верит, швыряется угрозами, сжигает, так сказать, мосты и все время тратит на поиски Кевина.
— Он умный парень. И правильно делает, что никому не доверяет, — сказал Мейси, взглянув на Пиблса. — Особенно нам с тобой.
Пиблс не обратил внимания на его слова.
— Умный? Да он мог бы написать книгу о том, как не надо вести дела, и проиллюстрировать ее примерами из собственного опыта. Чего стоит хотя бы убийство Туны на глазах у всех и, главное, агента ФБР! Такое ощущение, что он ищет смерти.
— Чтобы удержать людей в подчинении, — ровным голосом сказал Мейси, — иногда приходится действовать с позиции силы. — Он многозначительно посмотрел на Пиблса, как бы давая ему понять, что у того данного качества нет и в помине. Но Пиблс, пребывавший в отличном настроении из-за удачно проведенной операции, этого не заметил. — Кроме того, нельзя винить человека за то, что он хочет спасти своего сына.
— Нельзя смешивать бизнес и личные отношения, — наставительно сказал Пиблс. — Он уже лишился всего своего политического капитала, пытаясь вернуть то, что вернуть невозможно. Должен же он понимать, что тот, кто наложил на парня лапу, уж наверное постарался понадежнее его запрятать. Но хватит об этом. Я уже договорился о поставке продукта, и все дезертиры теперь будут работать на меня. — Он посмотрел на Мейси. — Ты, возможно, этого не знаешь, но я провернул дело в лучших традициях Макиавелли. Кроме того, мне удалось переманить к себе толковых ребят из других групп. Мы готовы начать операции в самое ближайшее время, но, когда мы их начнем, все будет делаться только по-моему. Это будет самый настоящий современный бизнес: отчетность снизу доверху, хорошая зарплата, премии, возможность роста для сотрудников, поощрения за полезные инновации для работников любого уровня. Помимо всего прочего, мы создадим эффективную структуру по отмыванию денег и снизим накладные расходы. У меня даже есть планы относительно пенсионного обеспечения. Парни привыкли тратить деньги на дорогие побрякушки, эксклюзивные автомобили и пятисотдолларовых шлюх, поэтому у них ничего не остается на старость. Все это надо менять. Само собой, внешний облик тоже. У профессионала и имидж должен быть соответствующий. У тебя, например, очень ухоженный и представительный вид. А я именно этого и добиваюсь.
