— Эдди уже заговаривал со мной на эту тему, Шон. И если уж я ничего не сказала ему, то вам в этом смысле совершенно не на что надеяться.
— Неужели все так плохо? — спросил Кинг очень серьезным тоном. — Так плохо, что вы готовы рисковать жизнями других людей?
— Скажем так: у меня есть причины помалкивать об этом.
— Надеюсь, очень серьезные причины, — со значением произнес детектив. — Хочу, однако, поставить вас в известность, что это не только эгоистично, но и недальновидно с вашей стороны.
— Я не привыкла, когда со мной разговаривают в таком тоне, — бросила Ремми.
— Когда расследуешь дело об убийстве, приходится подчас забывать о хороших манерах. Тем не менее я уверен, что правильно расставил приоритеты, — заявил Кинг.
— То, что находилось во встроенном шкафу в моем тайнике, не имеет никакого отношения к этим убийствам.
— Очень может быть, что вашего мужа и Джуниора убил один и тот же человек. Если так, ограбление, на мой взгляд, единственное, что связывает эти два преступления.
— Этого не может быть, — заупрямилась Ремми.
— Но вы не предоставите нам возможность составить личное суждение по этой проблеме?
— Не предоставлю, — отчеканила вдова, поджав губы.
— Очень хорошо. Давайте в таком случае вернемся к тому, зачем мы сюда приехали. По словам Эдди, горожане на всех углах говорят, что вы, возможно, убили и своего мужа, и Джуниора. Ваш сын считает, что это здорово отравляет вам жизнь.
— Он слишком много болтает. Между тем я с детства учила его, что двумя главными добродетелями благородного человека являются сдержанность и стоицизм.
— Любовь сильнее этих добродетелей, — заметила Мишель. — А он вас очень любит.
— Я знаю! — вскричала Ремми.
— Но если беспокоится за вас, стало быть, у него есть причина, — продолжала гнуть свою линию Максвелл.
— Эдди слишком часто беспокоится по пустым поводам.
— Миссис Бэттл, мы не сможем помочь вам, если вы не будете с нами откровенны, — настаивал Кинг.
— Я никогда не говорила, что мне требуется ваша помощь.
— О'кей. Скажите в таком случае, где вы находились, когда убили Джуниора.
— До сих пор никто не озаботился сообщить мне точное время его смерти.
После того как Шон просветил ее на этот счет, хозяйка с минуту молчала, обдумывая заданный вопрос, потом ответила:
— Я сидела у себя в комнате и читала книгу.
— Кто-нибудь может это засвидетельствовать?
— Я могу.
В дверном проеме возник дворецкий.
— В тот день я задержался в большом доме до десяти вечера и могу утверждать со всей ответственностью, что миссис Бэттл ни разу за это время не выходила из своей комнаты.
Детектив одарил его долгим взглядом.
— Благодарю вас, Мейсон. — Потом, когда важный свидетель ушел, он перевел взгляд на Ремми. — Хорошо иметь такого надежного преданного слугу, не так ли? И последний вопрос: почему ваше обручальное кольцо находилось в тайнике, а не у вас на пальце?
Хозяйка ответила далеко не сразу. Кингу даже пришлось взглядом дать ей понять, что без этого он не уйдет. Наконец вдова ответила:
— Обручальное кольцо суть символ любви и преданности.
— И что же? — протянул Кинг, ожидая продолжения.
— И ничего. Вы сказали, что это последний вопрос. Надеюсь, господа, вы знаете, где выход?
Когда они вышли из дома, Мишель спросила:
— Шон, ты ведь знаешь, что Джуниора убил другой человек, не так ли?
— Знаю… Кстати, когда мы приехали, я хотел спросить Мейсона, где он находился в то время, когда убили Бобби.
— Хорошая мысль.
— Просто замечательная, поскольку он сказал, что Ремми из своей комнаты не выходила.
— Но что, собственно, это значит?
— А то, что у дворецкого нет алиби на время убийства Джуниора.
— Ты и вправду думаешь, что его следует отнести к числу подозреваемых?
— А почему нет, Мишель? Хотя он и не первой молодости, но достаточно высок и силен, чтобы справиться с Джуниором. Ты обратила внимание, что убийца не разговаривал с нами и передавал свои инструкции посредством движений лазерного прицела?
— Потому что боялся — если заговорит, мы сможем узнать его голос, так, да?
— Совершенно верно. И еще одно: Мейсон солгал нам по поводу того, почему Ремми не носила обручальное кольцо.
— Зато стоическая миссис Бэттл была предельно откровенна, когда отвечала на этот вопрос. Если нет любви и преданности, то и кольцо носить незачем. При всем том она продолжала жить в браке с этим человеком.
— К сожалению, таких браков множество. Но по крайней мере сейчас она стала свободной.
У самой машины Кинга Мишель вдруг остановилась:
— Хочу прогуляться и навестить Эдди в его студии. Он приглашал нас.
— А я хочу найти Салли. Вдруг она окажется более разговорчивой, нежели ее хозяйка. Присоединюсь к вам после разговора с ней.
— И что ты надеешься услышать?
— Мне начинает надоедать заговор молчания вокруг этого дела. Так что пусть только попробует не рассказать мне, почему молилась на могиле Джуниора. Я ее посажу, честное благородное слово — посажу…
— Шон Кинг! Знаешь ли ты, что, когда злишься, становишься чертовски сексуальным?
— Да, мне говорили об этом, — пробормотал детектив и направился в сторону конюшни, где работала девушка-грум.
Глава 57
Кинг увидел мчавшегося ему навстречу всадника. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не Салли, как он было подумал, а Саванна, верхом на большом соловом жеребце с белыми ниже колен передними ногами.
Приблизившись к Шону, Бэттл выпрыгнула из седла. На ней были джинсы, высокие сапоги и вельветовый жакет.
— Сегодня хороший день для верховых прогулок.
— Хочешь, я велю оседлать для тебя лошадь?
— Я довольно давно не ездил верхом.
— Брось, Шон. Это не сложнее, чем ездить на велосипеде.
Кинг указал на свой блейзер и костюмные брюки со стрелками.
— Боюсь, я не так одет, чтобы ездить верхом. Кстати, а что нам говорит прогноз погоды?
— Прогноз отличный, — бодро отрапортовала Саванна, хотя и догадывалась, что он вряд ли примет ее предложение.
— Надеюсь, ты понимаешь, что у меня здесь дела?
— Не сомневаюсь. Ты приехал, чтобы переговорить с матерью, не так ли?
— Уже переговорил. К сожалению, беседа оказалась до обидного короткой.
