– Надо оттащить их наверх, – приказала Ольга.
– Значит, подарки станем завтра дарить? – спросила Машка.
Женька свесил растрепанную голову на грудь и захрапел.
– К-к-кому подарки? – оживился Дегтярев.
– Да тебе, – вздохнула Зайка.
– Д-д-давайте.
– Лучше завтра, – покачала я головой, – выспишься и
получишь.
– Это Женька пьян, – неожиданно трезвым голосом заявил
полковник, – а я в норме.
Мы отвели Дегтярева в столовую, где он незамедлительно
принялся потрошить пакеты, вскрикивая:
– Ну угодили! Костюм! Шапочка! Перчатки! Шарф! У меня такого
красивого не было! Я подобный на Хот-доге видел!
– На ком? – изумилась я.
– На подс-с-следственном, – с трудом выговорил сложное
существительное полковник, – Иван Рымзин, по кличке Хот-дог, я даже позавидовал
ему, такой костюм. А теперь и сам имею. Пойду мерить! Ой, еще и наушники!
Слегка покачиваясь, прижав к груди коробки, полковник ушел.
– Женька с виду тощий, – сказал, входя в столовую, Кеша, – а
неподъемный, еле отволок его. Так я понимаю, что сейчас мы ничего праздновать
не станем?
– Во всяком случае, ужинать сядем без них, – вздохнула я.
– Давайте заочно орден обмоем, – предложила Маня.
– Заочно можно только отпеть, – буркнула Зайка, – садитесь
ужинать.
Мы разместились за длинным столом, положили на тарелки еду и
стали ужинать.
– Хлеб передайте, – попросил Кеша.
– Помидорчики хочешь? – повернулась Машка к Грише.
– Лучше горчицы на мясо, – ответил уголовник.
И тут из коридора донеслось бодрое пение.
– …на том и этом свете буду вспоминать я…
– Это что? – удивилась Машка.
– Скорее кто, – ухмыльнулся Кеша, – Дегтярев поет, совсем
его развезло.
Из коридора внезапно полетел визг Ирки:
– Ой, мамочки!
Мы не успели вскочить, потому что дверь в столовую резко
распахнулась, с треском ударилась о косяк, и перед глазами возник Александр
Михайлович.
– …как упоительны в России вечера…
Если я расскажу, в каком виде предстал наш бравый
орденоносец, вы мне ни за что не поверите. На голове Александра Михайловича
сидела темно-синяя шапочка «Адидас», посередине шерстяного убора, низко
надвинутого на лоб, сиял новенький орден, уши закрывали радионаушники, шею
обматывал шарф. Дегтярев приплясывал в такт музыке, льющейся ему прямо в уши, и
притопывал ногами. Правая ступня была обута в уютную ковровую тапочку, на левой
красовалась резиновая шлепка. На руках у полковника оказались шерстяные перчатки.
Больше на нем не было ничего. Да, да, вы не ослышались. Шапочка с орденом,
наушники, шарф, перчатки и разномастные тапки. Если не считать этих мелочей,
Дегтярев был совершенно голый.
– Где моя видеокамера? – взвизгнула Маня. – Ой, такое не
заснять!
Уронив по дороге стул и наступив на Хуча, девочка выскочила
из столовой. Зайка захохотала и опрокинула тарелку с салатом. Кеша схватил с
дивана плед и бросил полковнику на плечи.
– Мне жарко, – запротестовал Дегтярев.
– Пойдем в кроватку, – потянул Кеша полковника.
– Не хочу, – принялся сопротивляться Александр Михайлович, –
налейте мне коньяку.
– Хватит с тебя, – рявкнул Кеша и, повернувшись к Грише,
велел: – Ну-ка помоги!
Вдвоем они утащили Дегтярева.
– Помедленней идите, – донесся из коридора голос Маши, –
снимаю на память.
На следующее утро я спустилась к завтраку в десять и
обнаружила в столовой тех же действующих лиц, к которым присоединился еще
всклокоченный Женька, жадно пивший из бутылки минеральную воду.
– Вы прогуляли работу! – воскликнула я.
– Сегодня воскресенье, – робко ответил полковник, – кажется,
вчера мы того…
– Ерунда, – отмахнулась я, – забудь, орден-то не каждый день
дают.
– Ты был такой замечательный, совсем голый, но в шапочке и
перчатках, – захихикала Зайка.
Дегтярев побагровел:
– Врешь!
– Я? – возмутилась Зайка. – Я вру только на работе, когда
общаюсь с телезрителями с экрана, дома всегда говорю одну правду.
– …и только с три короба, – фыркнул Александр Михайлович, –
ни за что не поверю.
– А мы тебя на пленку засняли, сейчас кассету принесу, –
влезла Маня.
– Не надо, – быстро сказал полковник, – хорошо, верю.
Но Маруська уже с топотом неслась вверх по лестнице. Я
встала, пересела на кресло и незаметно выдернула из стены вилку
видеомагнитофона. С Мани станется включить кассету, сконфузит бедного Дегтярева
до потери пульса.
Но Машка вернулась, держа в руках ночник в виде сотрудника
милиции.
Я вздохнула, значит, поход в туалет был всего лишь
предлогом, хитрая девочка все-таки купила «мента».
– Это тебе, – ткнула она лампу в руки Дегтярева.
– Ну и ну, – покачал тот головой и воткнул штепсель в
розетку. – Светится! Очень красиво, спасибо, Манюня, давно о таком мечтал!
– Похоже, у него голова крутится, – пришла в полный восторг
Зайка.
Ольга схватила фигурку за фуражку и… Плащ милиционера
приоткрылся, наружу показалось нечто крайне неприличное. Я чуть не взвизгнула,
так вот на какой секрет намекала продавщица! Однако! Подобные «сувениры»
следует продавать в секс-шопах, а не в обычных магазинах, где их могут купить
наивные дети. Просто подмывает немедленно отправиться в торговый центр и
закатить там скандал!
– Прикольная штучка, – протянул Кеша.
Гриша закашлялся, Женька подавился чаем, Зайка вытаращила
глаза…
– Это что? – ошарашенно спросила Маня.
– Очень веселый ночник, – радостно заявил полковник, – если
нажать на ботинок, загорается голова, а коли повернуть фуражку, постовой
поднимает жезл.
Тут только я сообразила, что неприличный на первый взгляд
предмет окрашен в бело-черную полоску.
