Я уронила вторую пачку и уставилась на сигареты, почти
утонувшие в жидкой каше из первого снега. И как только раньше я не додумалась
до такого простого решения. На площади возле метро «Спортивная» полно ларьков,
и в каждом тоскует продавец. Большинство из них от скуки разглядывает пейзаж,
тем более летом, в жаркую погоду. Как правило, основная часть ларечников
выходит наружу из тесных душных киосков и поджидает покупателей на свежем
воздухе, если то, чем мы дышим в июле в Москве, можно так назвать. Забыв про
сигареты, я понеслась к «Пежо».
– Эй, – завопила табачница, – эй ты, коза офигевшая!
«Голуаз» растеряла, подбери!
Но я уже уселась за руль и включила «поворотник».
Глава 10
Впрочем, прежде чем ехать к метро «Спортивная», следовало
зарулить к Лике домой и посмотреть на розовый костюм.
Распахнувший дверь Юра тихо спросил:
– Даша? Что случилось?
– Погоди, – оттолкнула я его и понеслась в комнату к Лике.
Распахнув шкаф, я порылась в вешалках и вытащила розовый
костюм из полотна. Так, его на самом деле произвела фирма «Ольсен», хорошая,
качественная вещь, очевидно, безупречно сидит, жаль только, что поносить ее
больше Лике не придется!
На жакетике и на юбке виднелись темные пятна. Может,
кока-колу и производят из натурального, экологически чистого сырья, но, попав
на одежду, жидкость оставляет несмываемые следы.
– Ты видишь пятна? – налетела я на Юру.
– Ну, – растерянно ответил парень, – ага, мама чем-то
обкапалась, жалко, дорогая шмотка!
– Нет, – радостно закричала я, кидаясь к двери, – просто
великолепно, что Лика была неаккуратна! Прямо счастье! Костюм не трогай, не
смей его ни в коем случае стирать или сдавать в чистку! Лика скоро будет на
свободе!
– Ладно, – попятился Юра, – мне бы и в голову не пришло его
чистить, пусть, думаю, висит себе, мне не мешает, я мамины вещи не убираю, не
могу!
– Не надо, – кипятилась я, влезая в ботинки, – сама скоро
вернется.
– Вы уверены? – с робкой надеждой спросил Юра.
– Абсолютно, – воскликнула я, вылетая из квартиры Лики, – но
пока никому ни слова. Слышишь? Держи язык за зубами – и скоро обнимешь маму.
– Вы не ошибаетесь? – прошептал юноша.
– Нет! – рявкнула я и убежала.
Возле входа на станцию «Спортивная» шла бойкая торговля.
Человек, желавший попасть в метро, волей-неволей проходил сквозь строй будок,
предлагавших сигаретно-жвачно-шоколадный ассортимент.
Еще тут имелись тонары с хлебом и молоком, павильончик,
набитый овощами, книжный и газетный лотки.
Оглядевшись, я решила начать с сигарет. Приобрела третью за
сегодняшний день пачку «Голуаз», предусмотрительно сунула ее в сумочку и
спросила у торговки:
– Наверное, сейчас покупателей нет.
– А че? Берут люди, не жалуюсь, – бойко ответила та.
– Летом, наверное, больше покупают?
– Не знаю.
– Вы тут только осенью стоите?
– Я в сентябре приехала, с Молдавии, – пояснила молодуха.
Пришлось идти к следующей точке, потом к третьей, четвертой…
Через полчаса я, продрогнув на ветру, зашла в вестибюль метро, чтобы согреться.
К сожалению, приходится констатировать, что люди, продающие на площади всякую
ерунду, в массе своей не москвичи. В конце августа – начале сентября основная
часть гастарбайтеров отправилась домой, а на их место встали новые, прибывшие
из Молдавии и Украины. Наверное, следовало бросить бесполезный обход, ведь и
так понятно, что в оставшихся не осмотренных мной будках сидят все те же
хохлушки. Но Дегтярев иногда, приехав домой, ложится на диван и заявляет:
– Основное в нашей работе – аккуратность и упорство. Никогда
нельзя оставлять дело на полдороге, думая, что уже ничего интересного не
узнаешь. Нет, коли начал обход квартир, пробегись по всем, вдруг в самой
последней тебя поджидает удача.
Слегка приободрившись, я вышла на площадь и продолжила
опрос, но, как только женщины, к которым я обращалась, раскрывали рты, на меня
наваливалось разочарование. «Шо?», «Погодите хвылину», «Скильки вам дати?»
Не надеясь уже на успех, я добралась до лотка с книгами и
уставилась на яркие томики, предусмотрительно спрятанные под прозрачную пленку.
Продавец, мужчина примерно моих лет, ловко смахнул щеточкой мелкий снег и
спросил:
– Что желаете? Детективный или любовный роман?
Вот он был москвич. «Ра-а-ман», «любовный ра-а-ман» – так
говорят только те, кто вырос в столичном мегаполисе. А еще люди моего возраста,
те, кто родился где-нибудь на Чистых Прудах, Мясницкой, Солянке или Красной
Пресне, произносят «булошная», «прачешная», «молошная». С точки зрения фонетики
русского языка, это неправильно, но именно так озвучивали эти слова воспитавшие
нас бабушки, коренные москвички.
– Смотрите, новая Анна Берсенева вышла, – старательно показывал
мне товар офеня, – хорошо идет, просто влет.
– Не люблю дамские книги, – возразила я, – хотя Анну
Берсеневу вполне можно читать.
– Анна Берсенева работает в жанре городского романа, –
пояснил книжник, – у нее не найдете откровенных глупостей вроде: «Он подошел к
Розе, его синие глаза потемнели от страсти». Вот уж, право, чушь. А Берсеневу
возьмите, ей-богу, не пожалеете. Впрочем, обратите внимание сюда, кулинария,
вязание, воспитание детей.
– У вас на любой вкус.
– Всем по желаниям, – лучился продавец, – могу заказ
принять. Вот, напишите название книги и издательство. Завтра привезу, без
всякой предоплаты.
Да уж, времена сильно изменились. Когда-то, в конце
семидесятых годов, я, страстная любительница детективов, выпрашивала их в
районной библиотеке, в читальном зале, на одну ночь. По счастью, в
книгохранилище работала моя соседка, у которой имелась внучка с круглой двойкой
по-французскому. И мы наладили, как теперь бы сказали, «отношения по бартеру»,
Ирма Лазаревна снабжала меня вожделенными Чейзом и Агатой Кристи, а я
протаскивала ее ленивую девочку сквозь дебри французских неправильных глаголов.
Сейчас же только захоти, достанут что угодно и привезут на дом. Ей-богу, жить
стало лучше.
