— Да, она упоминала об этом. Хотя, мне кажется, тогда она была еще слишком маленькой.
— Еще бы! Она знает Мартина Лютера Кинга, как я — папу римского.
— Так что́ вы можете рассказать о том дне?
— День был самый обычный. Если не считать, что мы знали о его приезде. Я имею в виду Клайда Риттера. Я видела его по телевизору, да и газеты читала каждый день. Он не очень любил цветных, но тем не менее в президентской гонке набирал все больше очков. Вот в такой стране мы с вами живем. — Она посмотрела на Мишель так, будто забавлялась происходящим. — У вас такая хорошая память? Или я просто не говорю ничего, что вы считаете нужным записать?
Мишель вытащила блокнот и начала было делать пометки, но передумала и положила на стол перед Лореттой маленький диктофон.
— Вы не возражаете?
— Нет, конечно. И если я скажу что-то не так и на меня подадут в суд, то имейте в виду: денег все равно никто не получит. У меня за душой ничего нет, и это лучшая страховка для бедняка.
— А что вы делали в тот день?
— То же, что и в другие, — убиралась.
— А на каком этаже?
— Этажах! Всегда находились больные горничные, которых надо было подменить. Обычно мне доставались два этажа. И в тот день их оказалось два: второй и третий. Когда я закончила, прошло столько времени, что можно было начинать уборку заново.
Услышав это, Мишель насторожилась — на третьем этаже жил Кинг.
— Так, значит, вас не было в зале, когда произошло убийство?
— Разве я это говорила?
Мишель была сбита с толку.
— Но вы же сами сказали, что убирались на других этажах.
— А разве закон запрещает спуститься вниз и посмотреть, из-за чего такая шумиха?
— Так вы присутствовали в зале, когда раздались выстрелы?
— Я была возле самой двери. На первом этаже находился небольшой чулан для хозяйственных принадлежностей и мне понадобилось кое-что оттуда забрать. Дело в том, что администрация не позволяла горничным показываться на глаза жильцам. Будто нас вообще не существует. А как же тогда убираться в номерах? Понимаете, о чем я? — Мишель кивнула. — Зал, в котором проходила встреча, назывался Залом Джексона, генерала Юга. У нас в глубинке нет залов северян типа Авраама Линкольна или Улисса Гранта.
— Это понятно.
— Я высунула голову и увидела, что Риттер за словом в карман не лезет и всегда смотрит собеседнику в глаза. Я где-то слышала, что в свое время он выступал с проповедями по телевизору. Тогда мне стало понятно, почему люди отдавали ему свои деньги и голоса. У него был такой особый дар. И я думаю, что ненавидевший цветных Клайд Риттер просто млел от удовольствия, что встреча проходила в Зале Джексона; тащился, что жил в номере люкс его имени. Будь я проклята, если бы проголосовала за него.
— Я вас отлично понимаю. А кроме Риттера, вы еще кого-нибудь видели?
— Я помню, что возле двери в зал стоял полицейский, который загораживал мне вид, поэтому приходилось выглядывать из-за него. Однако, как я уже говорила, мне было хорошо видно Риттера и человека, стоявшего прямо за ним.
— Агента Секретной службы Шона Кинга.
Болдуин внимательно на нее посмотрела:
— Верно. Вы говорите так, будто знаете его.
— Я никогда с ним не встречалась, но изучала дело по документам.
Болдуин смерила ее взглядом с ног до головы, так что Мишель невольно покраснела.
— У вас нет обручального кольца. Неужели у такой красивой девушки нет достойного парня?
Мишель улыбнулась:
— Я пропадаю на работе круглые сутки. Парням это не нравится.
— Послушай, милая, парням нравится только готовая еда и пиво на столе, когда они голодны, и чтобы было теплое тело для секса, когда они в настроении, и чтобы после этого к ним не приставали с разговорами.
— Я вижу, вы хорошо их изучили.
— Для этого особого ума не надо. — Она немного помолчала. — Да, тот охранник был красивым мужчиной. Хотя, когда выстрелил, лицо у него исказилось.
Мишель снова напряглась:
— Вы это видели?
— Ну да. Когда застрелили Риттера, началась паника. Вы представить себе такого не можете. Полицейский, который стоял передо мной, обернулся посмотреть, что происходит, но его сбили с ног бежавшие люди. Я боялась пошевелиться. А потом Кинг выстрелил в Рамсея. И тут же подбежали люди, подхватили и утащили Риттера, хотя тот уже точно не дышал, это было видно. А Кинг остался на месте и смотрел вниз, будто, будто…
— Будто увидел конец своей собственной жизни, — подсказала Мишель.
— Точно! Откуда вы знаете?
— Я знакома с одним человеком, пережившим нечто подобное. А непосредственно перед выстрелом в Риттера вы не заметили ничего, что могло бы отвлечь внимание Кинга? — Мишель нарочно не стала говорить про лифт, чтобы Болдуин рассказала только то, что помнила.
Пожилая женщина задумалась на мгновение и покачала головой:
— Нет, не заметила. И знаете, что я сделала после всей этой стрельбы? Побежала по коридору и спряталась в чулане. Я так испугалась, что просидела там целый час.
— А до этого вы уже успели убраться на третьем этаже?
Болдуин снова бросила на нее внимательный взгляд:
— Может, не стоит ходить вокруг да около? Спросите прямо, что хотите узнать.
— Ладно. Вы убирались в номере агента Кинга?
Лоретта кивнула:
— Все, кто приехал с Риттером, выписались из гостиницы и сдали ключи еще до этих событий. Но у меня имелся список постояльцев. Да, я убиралась в его номере, и, должна вам сказать, там было что убирать. — Она со значением посмотрела на Мишель.
— Он что, оказался таким неряхой?
— Нет, но, полагаю, в том номере предыдущей ночью было по-настоящему жарко. — Она красноречиво приподняла бровь.
Мишель от волнения подалась было вперед, но, сообразив, что и так сидит на самом краю кресла-качалки, отодвинулась назад.
— А если пояснее?
— Казалось, в номере резвилась пара диких животных. А на светильнике под потолком я нашла даже черные кружевные трусики. Как они там оказались, я не знаю и знать не хочу!
— А есть соображения, кто мог оказаться вторым животным?
— Нет, но мне кажется, что искать далеко не имеет смысла, вы меня понимаете?
Мишель на секунду задумалась, чуть прикрыв глаза.
— Да, думаю, что понимаю. Значит, вы ничего не видели со стороны лифтов, когда все это случилось?
— Поверьте, милая, в тот момент мне было не до лифтов.
Мишель взглянула в блокнот:
