– Да вон там, на полке, – нервно дергая себя за кофту,
сказала Аля, – около красной вазы.
– А-а, не волнуйся, это всего лишь кукла, ее твоей маме
подарили на день рождения, – спокойно ответила я.
– Сара Ли, – подхватила Маня, – она безобидная, пойдем, Аля,
чаю выпьем.
– Нет, – пробормотала девочка, уставившись на куклу,
облаченную в кружева, – нет, не может быть! Как она сюда попала?
– Наверное, Неля велела горничной посадить Сару Ли в
библиотеке, – предположила я, – в качестве украшения, очень симпатичная
игрушка.
Я кривила душой. Сара Ли совсем не казалась милой, в ее
правильном круглощеком личике было нечто зловещее, но не пугать же и так
находящуюся на грани обморока Алю.
– Замечательная кукла, – сладко-фальшивым голосом пела я, –
ей самое место среди старинных фолиантов.
Аля подняла залитое слезами лицо.
– Нет. Мама, разобрав подарки, сказала: «Не нравится мне эта
особа, противная очень, может, передарить кому?» Тут появился папа и велел
Ксюше: «Отнеси эту дрянь на помойку, и дело с концом».
Горничная выполнила приказ хозяев.
– Откуда же она тут снова взялась? – шепнула Аля. – Как
попала в дом? Вы знаете, что эта кукла всех убивает? Я, правда, сама книжек про
нее не читала и кино не смотрела, но Маша вчера все в подробностях рассказала.
Я с укоризной посмотрела на Машку, но она, разинув рот,
разглядывала Сару Ли и не обратила на мой немой упрек никакого внимания.
– Это она, – внезапно заголосила Аля, – она убила папу,
потому что тот велел выбросить Сару Ли на помойку. У нее в сумке кинжал,
давайте посмотрим, нет ли на нем следов крови?
Я дернулась было в сторону полки, но тут же рассердилась на
себя и решительно заявила:
– Глупости! Вурдалаков, упырей и убивающих всех направо и
налево кукол не бывает! Это всего лишь глупые выдумки. Ну-ка, вы рассказывали
когда-нибудь друг другу истории про красную руку?
– Нет, – пискнула бледная Маня.
– Нет, – эхом отозвалась Аля. – О господи, – покачала я
головой, – темные люди, совершенно не знаете страшилок. Одной девочке на день
рождения подарили красный-красный торт, с огромной красной-красной розой
посередине. «Доченька, – сказала ей мама, уходя на работу, – ни в коем случае
не трогай красную-красную розу, иначе будет плохо». Но непослушная девочка
взяла вилку и ткнула в красную-красную розу. Тут же из торта выскочила
красная-красная рука и, сказав: «Зря ты не послушалась маму», задушила девочку.
Когда мать вернулась домой, в чистой-чистой комнате стоял красный-красный торт,
с красной-красной розой, а на полу лежала синяя-синяя, мертвая девочка.
– Ну и глупость, – пробормотала Аля.
– Не скажи, – усмехнулась я, – мы рассказывали это ночью, в
пионерском лагере, когда был потушен свет, весь отряд визжал от ужаса.
– Дурее ничего не слышала, – заорала Маня. – Во-первых, рука
не может разговаривать, во-вторых, откуда она взялась в торте?
– Не глупей вашей истории про Сару Ли!
Девочки переглянулись, потом Аля тихо сказала:
– Но Ксюша отнесла ее на помойку!
Я решительно схватила подростков за плечи и вытолкнула в
коридор.
– Ступайте в сад, посидите там в тенечке, сейчас, наверное,
приедет милиция.
– Она уже тут, – пояснила Аля, – наверху, у отца в кабинете.
Как Сара Ли попала назад в дом?
Я на секунду задумалась, потом улыбнулась.
– Все мистические обстоятельства имеют самые обычные
объяснения. Просто Ксения забыла о приказе хозяина. Вот что, бегите в беседку,
а я для вашего спокойствия расспрошу горничную. Сто против одного, что она
воскликнет: «Ой, просто выпало из головы».
Слегка успокоенные, дети выскользнули за дверь, а я пошла
искать Ксюшу.
Девушка была в столовой, где старательно протирала тряпкой
буфет, в воздухе сильно пахло полиролью.
– Ксения, можно вас на минуточку?
Та отложила кусок фланели.
– Слушаю, Дарья Ивановна.
– Вчера вас попросили выбросить на помойку куклу, куда вы ее
дели?
Ксюша удивленно вскинула брови:
– Так отнесла в контейнер.
– Какой?
– Мусорный, конечно. Он у нас в конце участка стоит, на
площадке.
Я кивнула. У нас тоже в коттеджном поселке для отходов
отведено специальное место, собственно говоря, «урны» находятся за забором,
стоят вдоль небольшой дороги, по которой ездит мусорщик. Уж и не знаю, когда он
появляется, крайне редко хожу с ведром на площадку, за последние два года это
случалось всего один раз.
– Вы точно помните, что бросили куклу в мусорный бак?
– Что я – идиотка? – обиделась Ксюша. – Сунула ее в ящик,
крышкой прикрыла, потом жутко неприятно было назад идти.
– Почему?
– А она на меня так глядела, когда я крышку опускала, –
затарахтела Ксюша, – словно живая, прям не по себе стало. Побежала к дому, а
сзади голос доносится: «Эй, Ксения, верни меня в библиотеку».
– Прямо-таки голос, – я недоверчиво покачала головой, –
небось ветер в листьях шумел.
– Нет, – обиженно ответила Ксюша, – я очень хорошо слышала,
детский такой говорок, быстрый, тоненький. Несусь по дорожке, а он словно за
мной бежит и талдычит: «Забери, забери… Ну, погоди, Ксения, плохо тебе будет,
плохо, плохо…» Чуть со страху не умерла, до сих пор душа в пятках!
Я растерянно смотрела на девушку. Ксении не так много лет,
по виду не больше двадцати, она еще не вышла из детского возраста, вот и
мерещится глупышке всякая чушь!
– Дарья Иванна, – внезапно спросила Ксюша, – как вы думаете,
ничего со мной не произойдет, а? Говорят, эта кукла всех убивает, кто ее
обидит! Родион Сергеевич велел ее вынести на помойку, и чего вышло?
– Послушай, – обозлилась я, – не пори чушь! И не вздумай
рассказать Але или Неле дурацкую историю про таинственный голос, ясно? Если
станут расспрашивать, спокойно отвечай: простите, мол, забыла про Сару Ли,
оставила на полке!
– Зачем же врать? – прошептала Ксюша и затряслась, словно
больная обезьянка.
– Затем, что эта кукла сейчас сидит в библиотеке!
