Режиссер на секунду замер с открытым ртом, потом со словами:
«Все идиоты», сам рванул к штативу.
Оператор, администратор и Зайка, с трудом пришедшие в себя,
сбились в кучу в противоположном углу.
– Может, в сериале «Секретные материалы» все правда? –
дрожащим голосом осведомился Игорь. – Помните, там у Малдера имелся
фотоаппарат, который фиксировал внеземную жизнь. Ну люди видели только себя, а
на карточках проявлялись жуткие чудища. Хотя, если честно, далеко им до этого…
– Что-то припоминаю, – закивал администратор.
– Как хотите, я больше работать не стану, – ныл оператор.
Зайка молчала, но желание продолжать работу и у нее пропало.
Монстр выглядел как живой.
Режиссер повернулся, его лицо стало багроветь.
– Ну что, убедился? – тихо спросил Игорь. – Давайте уфологов
позовем.
– Или специалистов-экстрасенсов, – пискнул Андрей.
Не говоря ни слова, режиссер подошел к картинке,
прикрепленной к подставке, потом воскликнул:
– Уфолога! Да вам психиатра надо вызывать! Это обычный
таракан, заполз на заставку, камера его увеличила… Ну, блин, уроды, идиоты, ну,
козлы…
– Таракан? – переспросил Игорь. – Где?
– У тебя в голове! – в сердцах завопил режиссер. – Все,
съемка псу под хвост. Меньше надо про Малдера и Скалли смотреть. Корнея
Чуковского на вас нет! Таракана испугались! А ну, живо, вставай к камере, хоть
чуток поснимаем.
– Можешь разрезать меня на части, ни за что не двинусь с
места, – заявил Игорь.
Режиссер продолжал ругаться, но безрезультатно. А потом их
выгнали из студии, потому как время, отведенное на съемку, закончилось и за
порогом поджидала уже другая команда.
– Теперь из-за одного козла, который не способен отличить
таракана от инопланетянина, нам придется работать в несусветную рань, – злилась
Ольга.
Я постаралась скрыть улыбку. Между прочим, Зайка только что
сказала, что сама испугалась головы с глазами и шевелящимися палками.
– И нечего хихикать, – возмутилась Ольга, – полное
безобразие! Теперь я не попаду на похороны, очень нехорошо получается.
Я моментально погрустнела. Действительно, сегодня кремация,
вот уж тягостная процедура.
В действительности все оказалось намного хуже, чем я
предполагала. Гроб, в котором лежала Неля, был закрытый. Моя несчастная подруга
упала с высоты лицом вниз на камни. Гример, как ни старался, так и не сумел
привести ее внешность в порядок. У второго роскошного гроба, в котором
покоилось тело Роди, была откинута крышка. Внутри на белых шелковых подушках
лежал Родион, одетый в великолепный, очень дорогой костюм. Вообще вокруг все
было помпезно и излишне богато. Гробы из красного дерева, с золотыми ручками,
море венков и цветов, купленных не на рынке, а у специалистов-флористов.
Присутствующие были одеты так, словно явились не на похороны, а на
бракосочетание. Очевидно, из-за необычно душного июня многие решили наплевать
на приличия и нарядились в светло-розовые, нежно-бежевые и незабудочно-голубые
платья, юбки и блузки. Лишь Раиса была упакована с головы до ног в черное,
голову сестра Родиона замотала платком, наверное, ей было невыносимо жарко.
Алю оставили дома, впрочем, девочка не слишком настаивала на
своем присутствии.
– Мы с Алечкой поможем тем, кто готовит поминки, – сказала
Маруська.
Я промолчала. Александр Михайлович пошептался с кем надо, и
сегодня, в девять утра, беленькие бумажки с печатями исчезли с дверей дома
Кутеповых. А еще через некоторое время туда явилась армия официантов и поваров,
нанятых для поминок. Народу за столом ожидается очень много, одной кухарке с
горничной ни за что не справиться. Ни Аля, ни Маша в качестве помощниц там не
нужны. Но Маруська вечно хочет всем услужить, вот и сейчас усиленно изображает,
что Аля не идет на похороны родителей, потому как должна приглядывать за
прислугой.
Я прислонилась к стене крематория. Было жарко, кислород
просто отсутствовал в воздухе, наверное, сейчас разразится гроза. Да еще многие
дамы облились духами, и у меня закружилась голова. Я попыталась собраться.
Должен же кто-то стать распорядителем печального действа. Надо пригласить всех
на поминки…
Но сил шевелиться не было, а через пять минут до меня дошло,
что всем давным-давно распоряжается Раиса. В черном, надвинутом до бровей
платке, в глухом, под горло, костюме, она словно мрачная тень скользила между
группами людей. Спустя пару мгновений сестра Роди оказалась вблизи меня, и я
услышала ее глухой голос:
– Прошу вас приехать к нам домой в Ложкино, помянем брата и
невестку.
Меня это покоробило. Однако быстро Раиса стала считать себя
хозяйкой. Хотя, может, так и надо. Похоже, Аля попадет в надежные, крепкие
руки. Я огляделась по сторонам, отыскивая Сашу, и обнаружила ее в центре
довольно большого скопления людей. Да уж, Сашенька тоже проявила себя не лучшим
образом. Одетая, как Раиса, во все темное, только без платка, она привела на
кремацию Лизочку, наряженную в теплую водолазку и длинную юбку. Ей стало жарко,
Лиза захныкала. Когда она в очередной раз заканючила: «Мамочка, у меня голова
заболела», Саша громко, на всю площадь заявила:
– Потерпи, родная, мы должны проводить в последний путь
папу.
Все мгновенно повернулись к Лизе, по толпе пробежал шепоток.
Сначала люди мялись, потом Анюта Вехова, главная сплетница и болтунья, не
выдержала, подошла к Саше и принялась улыбаться, словно крокодилица, увидевшая
жирного щенка. Саша не растерялась, всхлипнула, прижала к глазам носовой
платочек, вытащила свидетельство о рождении…
– Я так его любила, – донеслось до меня, – но, естественно,
не собиралась рушить чужое счастье…
