Ноги подломились в коленях. Какой ужас! Потом в мозгу
вспыхнула новая мысль. Слава богу, детей нет дома. Маня и Аля отправились в
театр, Аркадий в городе, он должен привезти девочек не раньше одиннадцати
вечера, а Зайка монтирует очередной выпуск «Мира спорта» и появится дома около
полуночи. Нет и близнецов с няней. Серафима Ивановна с малышами на неделю
отбыла в санаторий.
Жертвами нападения бандита стали кухарка, домработница и
полковник.
– Эй, Федор Саныч! – донеслось из холла.
Я глянула в щелку и увидела нашего садовника, тоже с топором
в руке.
– Где вы? – крикнул Иван. – Возьмите другой колун, поострей,
тяжело-то тем по мослам лупить!
Внутри меня поднялась буря. Вот почему убийца свободно
проник в дом, у него есть сообщник, и это садовник, который принес еще один
топор, чтобы было удобней расчленить тела несчастных жертв.
Не успела я сообразить, что следует делать дальше, как Иван
толкнул дверь в гостиную и, увидев меня, моментально растерялся.
– Дарья Ивановна? Уже приехали? Чего так рано? А где же
«Пежо»? Его возле гаража нет!
– Э-э-э… да… здрасте, Ваня, – залепетала я, отодвигаясь в
глубь комнаты, – вот, прикатила домой, ха-ха-ха, ужинать пора… Никого почему-то
нет…
Иван, нехорошо улыбаясь, шел ко мне, его руки цепко держали
топор.
– Куда же все подевались? – лицемерно ласково спросил
садовник. – Надо на кухне посмотреть. Вы туда ходили?
– Нет, – дрожащим голосом ответила я, продолжая пятиться.
Спина уперлась в стену, дальше пути не было. Иван,
ухмыляясь, приближался. Я судорожно заметалась глазами по комнате, что же
делать? Сейчас меня убьют! Может, дело обстоит не так плохо, как я думаю? Вдруг
все рассказы про тот свет правда и через пару минут я встречусь с бабушкой?
Тут из коридора послышался стук и вопли:
– Эгей, дверь не отпирается, зараза!
Это убийца, смыв с рук кровь невинных жертв, пытался выйти
из ванной. Иван повернул голову. В ту же секунду мои глаза увидели уродливую
статуэтку из бронзы, которую подарила мне на день рождения Манюня. Страдающий
ожирением мопс сидит в кресле. Девочка долго выбирала презент, и мне,
естественно, не пришло в голову воскликнуть: «Где ты взяла этот ужас?!»
Наоборот, развернув яркую обертку, я восхитилась: «Какая прелесть! Всю жизнь
мечтала иметь бронзового мопса!»
Обрадованная Машка водрузила копию Хучика в гостиной на
комод, где она и стоит, вызывая у окружающих самые разные ощущения. Ирка,
например, терпеть не может статуэтку и, приближаясь к ней с тряпкой, всегда
ворчит:
– И как прикажете из складок пыль вытирать, а?
К слову сказать, Хуч, когда ему показали бронзового
«братика», сначала растерянно обнюхал фигурку, а потом, жалобно заскулив,
убежал.
– Кажется, сие произведение искусства показалось бедному
мальчугану похожим на собственный памятник, – заявила ехидная Зайка.
Но сейчас, увидав бронзового монстра, я обрадовалась так,
как никогда в жизни. Руки схватили «зверя» и без промедления опустили его на
голову Ивана. Садовник покачнулся, попытался открыть рот и рухнул на пол, не
успев издать ни звука. Я тут же ринулась в холл, вытащила из шкафа крепкую
бельевую веревку и побежала назад, к поверженному врагу.
Дверь в ванную дрожала под мощными ударами. Будем надеяться,
что она устоит. Ну почему не едет милиция?
Ворвавшись в гостиную, я мигом связала Ивану руки-ноги,
вытерла пот и услышала тихий стон. Дегтярев слегка пошевелился.
– Милый, – заорала я, – только не двигайся, лежи!
Господи, отчего я решила, что полковник мертв? Он просто
ранен и сейчас истечет кровью.
Я вцепилась в телефон.
– Алло… «Медицина для вас»? Скорей, человек умирает, ранение
топором… поселок Ложкино.
– А ну всем стоять, – прогремел грубый голос.
В дом наконец-то прибыли парни в форме. Не чуя под собой
ног, я бросилась к одному из них и принялась целовать юношу.
– Милые, дорогие! Помогите!
– Вы хозяйка? – сурово спросил патрульный, ловко
выворачиваясь из моих объятий.
– Нет, то есть да, вернее, не я, а дети, но я тоже.
– Успокойтесь и объясните, в чем дело!
Но у меня отказал центр, ответственный за членораздельную
речь.
– Там, такой! С топором! Ирку убил! Кровь повсюду…
– Где?
– В ванной! А трупы на кухне, этот с топором, на полу… Я его
мопсом долбанула… Дегтярев ранен, он из ваших, полковник милиции, я его
связала… Мопсом по башке…
– Так, – абсолютно спокойно отреагировал старший из
приехавших, – насколько я понимаю, в дом проникли двое, один с топором.
– Другой тоже…
– И где он?
– Вот на полу, я его мопсом по башке!
– А второй?
– В ванной заперт.
– Трупы?
– На кухне. На диване полковник.
– Коля, Сергей, идите в санузел, – приказал начальник, –
Андрюха, загляни на кухню!
– Где раненый? – донеслось из коридора.
– Тут, – завизжала я, – скорей, спасите его!
Двое парней и девушка в голубых халатах, мигом оценив
ситуацию, бросились к дивану. Иван, до сих пор лежавший без движения, внезапно
заворочался, я пнула его ногой, села на корточки и разрыдалась. Из коридора
доносились крики, мат и грохот.
– Козлы, – вопил убийца, – менты долбаные, волки позорные,
уйдите, я за себя не ручаюсь, ща в лоб вломлю, суки…
Врачи звякали какими-то инструментами, старший патрульный
вытащил планшет и равнодушно спросил:
– На вопросики ответите?
Я вытерла сопли, слезы, почувствовала огромную каменную,
свинцовую усталость и сказала:
– Чего говорить-то? К чему слова, Ирка…
– Ох и ни фига себе, – донесся из коридора до боли знакомый
голос, – что творится!
