– Ни в коем случае, – испугалась я и быстро забросала Сару
Ли мусором, – нельзя давать ребенку эту игрушку.
– Почему? Целая ж совсем, – недоумевал парень, – помоем,
почистим… Знаете, сколько такая стоит?
– Нет, – пробормотала я.
– Жуткие деньги, – вздохнул Костя, – ну чего, будете дальше
часы искать?
– Лучше куплю Зайке новые.
– И то правда, – согласился секьюрити, – давайте я вас до
дома провожу.
– Сколько лет вашей племяннице? – спросила я.
– Пять, – вздохнул парень, – только ничего хорошего она не
видела, ни игрушек, ни сладостей, ни одежды. Муж у сестры пьет горькую, прям не
просыхает, и свою, и женину зарплату на водку меняет.
Костя продолжал мерно бубнить, я перестала вслушиваться в
его слова, в голове завертелись мысли. Значит, кукол все же две. Одна валяется
в контейнере, другую неизвестный привязал к шесту, чтобы напугать меня…
– Эй, гляньте, чего она делает! – вскрикнул Костя.
Я невольно повернула голову. Мы с парнем стояли на пригорке,
как раз посередине Ложкина. Дорожка, бегущая налево, вела к нашему дому, справа
возвышался особняк Кутеповых. Родя построил самое высокое здание в поселке.
Даже замок банкира Сыромятникова меркнет перед дворцом Кутеповых.
– Что случилось, Костя?
– Не видите разве?
Парень ткнул пальцем в сторону кутеповского дома.
Я пригляделась и, заорав: «Стой, погоди», понеслась к дому
приятелей.
На самом последнем этаже в проеме окна стояла фигура в
пижаме. То, что это Неля, стало понятно сразу. Женщина странно изогнулась,
вытянула вперед одну руку, сделала резкое движение, покачнулась…
– Стой, – вопила я, перепрыгивая через кусты. – Неля! Не шевелись!
Но подруга опять замахала руками, словно пыталась схватить
муху или комара. Дальнейшее напоминало дурной кинофильм.
Фигура в пижаме внезапно наклонилась вперед, в последний раз
вскинула руки и упала. Над поселком пролетел тихий крик, похожий на вздох.
– А-а-а-ах…
– Убилась, – прошептал Костя, догнавший меня.
Я побежала со всех ног к дому, но секьюрити легко обошел
меня на повороте.
Через час в саду у Кутеповых было полно народа. Распоряжался
всем хмурый, одетый в спортивный костюм Дегтярев.
К телу Нели меня не подпустили, велели сидеть в гостиной.
Алю увели к нам. Заспанная девочка, похоже, не поняла, что произошло, и, когда
Зайка взяла ее за руку, начала бормотать:
– Зачем нам к вам идти?
– У нас пирожные есть, – глупо сказала Ольга, подталкивая
Алю к выходу, – совершенно замечательные.
– Так ведь ночь!
– Уже утро, – бубнила Зайка, – пора кофеек пить.
Аля покорно ушла, я сидела одна в гостиной, потом неожиданно
затряслась и решила набросить на плечи плед, но на диванах лежали лишь подушки.
Поколебавшись немного, я поднялась по лестнице наверх, вошла в спальню и
схватила шерстяное одеяло. Отчего-то холод пробирал меня до костей.
Большое, тридцатиметровое пространство было заставлено мебелью,
Нелька обожала пуфики, столики, скатерки, салфеточки, комодики… И кровать у нее
соответствующая. Двухметровое ложе, заваленное подушками, подушечками, думками,
валиками… Сверху нависает балдахин из парчи с золотыми кистями на витых шнурах.
На мой взгляд, подобная штука отличный пылесборник. Но Нельке, когда Родя начал
ворочать несчитанными миллионами, богатство ударило в голову. Подруга, входя в
магазин, спрашивала:
– Где у вас тут самая дорогая мебель?
И неслась к ужасающим изделиям, покрытым позолотой. Кровать
она приобрела по тому же принципу и любила говорить:
– Лучше наверняка ни у кого нет!
Было бесполезно объяснять ей, что спать желательно на
жестком, ортопедическом матрасе. Я попробовала один раз выступить по этому
поводу, но Неля возмущенно заявила:
– Еще чего глупей выдумай! Твоя кроватенка и тысячи долларов
не стоит, а за мою десять уплачено! Так чья лучше?
Получив огромные деньги, Нелька осталась совком, и пытаться
переделать ее не стоило даже и начинать.
Сейчас в набитой вещами спальне все было как всегда. На
тумбочке лежал журнал «Космополитен», рядом стояла чашечка с минеральной водой,
чуть поодаль – тарелка с недоеденным ананасом. Как-то раз Нелька прочитала
интервью, данное Софи Лорен, в котором знаменитая итальянка заявила:
«Поддерживать хорошую фигуру очень просто, надо съедать на ночь ананас, в этом
фрукте содержится бромелайн, который сожжет весь накопленный за день жир».
И с тех пор Неля мужественно грызла перед сном ананасы. Не
отступила она от этого правила и сегодня.
– Тебе где велено было сидеть? – сердито спросил Дегтярев.
– В гостиной.
– Так какого черта ты в спальне делаешь?
– За пледом пришла, – сказала я чистую правду, но, как
всегда в подобных случаях, Александр Михайлович мне не поверил.
– Да? За пледом? На улице даже ночью градусник показывает
плюс двадцать пять, а ей понадобился кусок верблюжьей шерсти?!
– Верблюжье одеяло очень колючее, а это из козьего пуха.
– Ступай в гостиную, – хмуро велел приятель, – там сидит
Олег, изволь ответить на все его вопросы.
– Ладно, – кивнула я и отправилась вниз.
Надеюсь, парень проявит деликатность и не станет
интересоваться моим весом, объемом бедер и возрастом.
– Вы видели факт самоубийства? – спросил Олег.
– Глупости, Неле никогда бы не пришло в голову прыгнуть из
окна, ее вытолкнули!
– Кто?
– Не знаю.
– Вы заметили чьи-то руки? Или лицо?
– Нет, она стояла на подоконнике одна.
– Тогда почему вы решили, что имел место факт выталкивания
Кутеповой?
– У Нели не было причин для самоубийства.
– Кутепова потеряла мужа и решила свести счеты с жизнью, –
заявил бравый молодец.
