Сборы экспедиции Зимом тоже были автоматизированы до такой степени, что мы уложились за полтора дня. Самым серьёзным моментом в этих сборах было приобретение продуктов в местном сельмаге. Как и в любой труднодоступной дыре, цены на них были задраны просто невероятно. Кроме того, обратил я внимание, все они были совершенно не российского происхождения.
– На столе у нас, – говорил Зим за ужином, – российского происхождения только рыба, икра и мясо. Причём икра и рыба посолены корейской солью. Хлеб выпечен из китайской муки, сахар – корейский, картошка – американская. Вся экономика Дальнего Востока потихоньку увязывается на Юго-Восточную Азию. Слышал о «транспортной теореме» Кристаллера? Вот согласно ей русский Дальний Восток отколется от основной России где-то в районе Благовещенска. Именно там и проходит самое слабое место связи наших колоний с Метрополией.
– Так что здесь тогда – Китай будет?
– Блин, вот интеллигенция хренова, – фыркал Зим, который был не в меньшей, а то и в большей степени интеллигенцией, нежели я, только предпочитал употреблять это слово в качестве бранного. – Всё бы вам упрощать. Китай никогда не лез за свои географические пределы. И вообще, сейчас приходит время экономических категорий, а не государственных. Де-факто эта земля как была, так и будет российской. Вот как сейчас. Только управлять ей будут китайцы или японцы – те, кто сможет наладить снабжение и какую-нибудь микроскопическую промышленность. Этому «кому-то» не надо будет кричать, что он здесь главный, и бить себя при этом пяткой в грудь – это и так все знать будут. А для вывески главным здесь будет тот же Гоминдан ходить, с фуражкой и пистолетом – символом и атрибутом государственной власти в России.
Виктор
Зим разбудил меня около восьми часов утра.
– Давай завтракать. Неизвестно, когда следующий раз пожрём по-человечески.
– Ты чего это так? Мрачно, имею в виду.
– Да не мрачно. Реально. Если мы самолёт находим – то остаёмся возле него. Ты его снимаешь со всех возможных точек, измеряешь, прикидываешь, как разобрать для транспортировки. Улетаешь в Орхоян, занимаешься транспортом. Я и два нанятых тобой шурика остаёмся у ероплана, они разбирают его на части, я обеспечиваю их жизнедеятельность в лагере – палатка, костёр, чтоб медведь не съел, и так далее… Люди они самые непутёвые – морские-аэродромные, всю жизнь привыкли на всём готовом существовать. Алкаши к тому же. Да, и ещё. Я позавчера внимание обратил – руки у них какие-то не мастеровые. Ну да ладно, они с Зайцем по-своему очень уверенно разговаривали. Я потом его спрашивал – не знаю, говорит, как в аэропланах, а в вертолётах они точно разбираются. Я всё что необходимо собрал – в полтонны мы уложимся, думаю. Палатка, печка, электростанция…
– Да ты что? Какие там печки и электростанции?
– А ты что думал? Это ж тебе не сохатый – как у нас шутят – «приежжал к нам профессор Пикунов штрелять лося на шкелет. А шкелет оне вместе с мясом топорами порубили и в мешки понасовали». Я и точильный круг с электромотором с собой беру. Самолёт-то ведь – американский? А то, что у американцев другая система болтов и гаек – дюймовая – ты не знаешь? Ну вот тебе… Я ключей два комплекта взял – американо-японский и европейский. Но, может, придётся какую-то железку дополнительно обточить. Оборудования надо взять много – там его взять будет неоткуда. И мужики мне эти не очень смекалистыми кажутся. Похоже, совсем не думают, что их в тайге ждать может. И взгляд у них…
– На что взгляд?
– Не на что, а какой. Видишь, жизнь у меня бывала довольно… своеобразная, что ли. И как-то пришлось мне наблюдать в ассортименте довольно много убийц.
– Зону охранял, что ли? – ляпнул я.
– Нет. И не сидел в ней – на случай, если ты дальше продолжать думать будешь. Если тебе Ух рассказывал – я был спортсменом, пистолетчиком, в сборную России входил. Вместе с Ухом, кстати, – там мы и познакомились. Это уж потом здесь судьба свела. Так вот – как неплохому, в общем, спортсмену, мне приходилось тренировать всяких… ну, сотрудников охранных агентств, да и силовиков тоже. За деньги, естественно. И такие глаза я видал обычно у убийц. Нет, не тех, которые на расстоянии, из пулемёта кого-то валили. Или ракетами кишлаки равняли. Нет, такое убийство с людьми ничего не делает. Внешне, по крайней мере.
– А какое делает?
– Такое, когда связанному горло перерезают, в его глаза глядя. Или когда привязывают человека к печке, разжигают в ней огонь и садятся рядом в карты играть, слушая, как он криком исходит. Совершенно штатный метод допроса, хочу я тебе сказать. Не того, кого на печке сжигают, а тех, кто смотрит за этим.
– И… И много ты таких повидал?
– Ну как тебе сказать. Много таких видеть и не надо. Но достаточно. И, должен я тебе сказать, мил-голубь, эти два механика кажутся мне точь-в-точь из этой самой обоймы. То ли они бандитничали когда-то, и причём вместе – такая спайка тоже на интуиции чувствуется. То ли спецназничали. Хрен редьки не слаще, в общем. Так что благодари Бога, что в тайге окажешься с ними не ты.
– А ты как?
– А никак, – хмыкнул Зим, отпирая стоящий в углу комнаты сейф. – У меня опыт… Я же уже сказал…
Опыт… То, что достал Зим из сейфа, приковало мой взгляд, как оно и положено мужчине. Это был короткий, крепкий, угловатых очертаний карабин – с изрядно поношенным воронением, но ухоженный и протёртый маслом.
– Это «Вепрь-Супер» – как я думаю, лучшее дитя нашей непутёвой конверсии. – Зим провёл рукой по прикладу, будто гладил ребёнка. – Ручной пулемёт Калашникова, переделанный для гражданских нужд под триста восьмой патрон – официальный патрон НАТО. Но тебе же это, наверное, сотрясание воздуха?
– Да нет, почему сотрясание. Я не охотник, но оружие тоже люблю. Даже на интернет-форум хожу, guns.ru называется. Но тебе, наверное, интернет-форум, как мне – охота?
– Почему? – поднял брови Зим, в своей обычной манере не улыбаясь глазами. – Интернет – полезная вещь, не спорю. И guns.ru знаю, толковый форум. И ребята в нём толковые. Ты там под ником-то каким?
– Intruder. Но я в самообороне в основном и в «Пневматике».
– А я – в «Нарезном» и «Охоте». И ник у меня простой – Орхоян. Я туда через спутниковый телефон выхожу. Не часто, а так, иногда…
Честно говоря, Зим ставил меня в тупик всё больше и больше.
Серж Астахов
Управлять салоном оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал. С этим удивительным фактом я столкнулся только через два дня после Витькиного отъезда. До этого времени я считал Виктора кем-то вроде надзирателя за нашими менеджерами-приказчиками, который вовремя подписывает в моё отсутствие документы и общается с разными гоблинами из государственных структур. Настоящая же деятельность по бизнесу была, конечно же, на мне – я проводил маркетинговые исследования, находил поставщиков и партнёров, вёл с ними переговоры, забалтывал им мозги и договаривался о поставках. В Витькины же обязанности входило лишь следить за тем, чтобы доставленный мной товар исправно расходился, а персонал не разбежался с рабочих мест, как тараканы, с системными блоками и ноутбуками под мышками. Сам я никогда не управлял рабочим процессом и не представлял себе, в какой омут мне предстоит окунуться.
