– Плохо?
– Не то слово! Ужасно.
– Так отвратительно?
– Слов нет. Постой, постой, вроде же у тебе утром были
голубые глаза.
Я вытащила линзы.
– Ну как?
– Прямо и не знаю, что сказать, – затрясла головой Тина, –
ну зачем ты себя испоганила! Узнать нельзя, даже собака прибалдела.
У Хуча и впрямь был остолбенелый вид. Впрочем, Роза фон
Лапидус Грей и Альма тоже не подбежали ко мне с радостным визгом.
Узнать нельзя? Да это же здорово.
– Понимаешь, – завела я, – познакомилась с мужиком, всем
хорош, но… предпочитает брюнеток. Вот, подумала, что в таком виде я имею больше
шансов.
– А-а-а, – протянула Тина, – ясненько. Кстати, ты только с
первого взгляда жутковатое впечатление производишь, со второго уже вроде и
ничего.
Галя и Алла тактично промолчали. Но по тому, какими
взглядами обменялись гостьи, сразу стало понятно: мой новый имидж не произвел
на них положительного впечатления. Мне же было плевать, что думают обо мне
тетки, главное – основная цель достигнута, в таком виде даже родная мама прошла
бы мимо меня, не повернув головы.
Я вползла в свою комнату, закрыла дверь и полезла в саквояж.
Так, сколько же у меня осталось денег? В кошельке, как всегда, лежит кредитка,
но пользоваться ею опасно, любой платеж очень легко проверяется, и милиция
мигом выйдет на мой след.
Я достала кошелек и удивилась. Вот странно, как у всех
людей, у меня есть определенные привычки, я люблю есть перед сном в кровати шоколадки,
всегда сплю с открытым окном, практически не употребляю мясо, не ношу обувь на
каблуках, иногда чрезмерно обливаюсь духами… и деньги в портмоне обычно
раскладываю в строгом порядке. В одном отделении держу крупные купюры, в другом
сотенные, а мелкие складываю в третье. Сейчас же все ассигнации лежали
вперемешку. Посмотрев повнимательнее на саквояж, увидела, что пакет с
документами оказался на самом верху, а я хорошо помню, что вчера вечером он
лежал на дне сумки. Значит, в мое отсутствие Тина поинтересовалась вещами
жилички.
Что ж, вполне понятное любопытство, только ничего
интересного она не нашла. Французский паспорт я ношу с собой, а денег в
саквояже совсем немного. И, честно говоря, больше всего меня волнует этот факт.
Посидев с полчаса, я взяла телефон, поплотнее затворила
дверь и позвонила в Ложкино. Раздался звонкий голосок Мани:
– Алло!
Я зажала пальцами нос и прогундосила:
– Это Мария Константиновна?
– Да, – ответила не узнавшая меня дочь.
– Вы заказывали в салоне «Риволи» перламутровые запонки и
зажим для галстука, просили сделать до двадцать девятого сентября.
Только бы Машка сообразила, в чем дело! На секунду повисла
тишина, потом девочка тихо ответила:
– Да, совершенно верно. У моего брата день рождения, я хочу
сделать ему подарок.
– Мы выполнили ваш заказ, можете забрать завтра, в любое
время, после трех часов дня.
– Хорошо, приду в семнадцать ноль-ноль в «Риволи».
Я повесила трубку и перевела дух. Пару дней назад мы с Маней
забрели в «Риволи» и увидели очень красивый набор, предназначенный для тех
мужчин, которые не любят манжеты на пуговицах. А поскольку у Кеши двадцать
девятого сентября день рождения, мы решили купить ему этот комплект. Но, увы,
он был из золота, а сын терпеть не может ничего блестящего.
– Бывают такие перламутровые? – поинтересовалась Маня.
Продавщица помотала головой:
– Ни разу не видела.
Мы ушли из «Риволи» и долго вздыхали по поводу набора.
Я очень надеялась, что умненькая Манюня не заорет во все
горло: «Мусик, чего ты прикидываешься?!» – а поймет, в чем дело.
Полная радужных планов, я шмыгнула под комковатое ватное
одеяло и вытянулась на бугристой софе. Отлично, одна проблема решена. Маня имеет
право снять деньги со своей кредитки, поедем в банк, и девочка получит для меня
необходимую сумму.
Глава 12
Я всей душой люблю кафе «Манеръ», пожалуй, даже больше, чем
«Макдоналдс». Тут играет приятная музыка, подают отличный кофе со взбитыми сливками,
а официанты любезны и улыбаются не заученно, а вполне искренне. Им и впрямь
приятно принести для вас пирожное.
Обычно я сажусь за угловой столик у окна, который
обслуживает хорошенькая Алена, но сегодня забилась к стенке. Алена, радующаяся
при моем появлении, сейчас вежливо поинтересовалась:
– Хотите пообедать или только сладкое?
Девушка не узнала постоянную клиентку, и я с удовольствием
заказала:
– Мороженое «Тропический пляж».
Официантка кивнула и ушла. Минут десять я сидела,
разглядывая столики, пока не убедилась, что ревнивой любовницы Стаса нет. У
стен ворковали парочки, у входа устроилась большая семья, окруженная
разновозрастными детьми, а сидящая в самом центре девушка лет двадцати никак не
могла быть матерью взрослого сына.
Часы подобрались к половине второго, я уже подумала, что
мадам расхотела покупать сыну подарок, но вдруг стеклянная дверь распахнулась,
и в кафе вошла дама, довольно высокая блондинка, чуть полноватая, а может,
просто крупная, одетая в серый брючный костюм.
Остановившись на пороге, она принялась озираться.
Я крикнула:
– Дарья!
Женщина поспешила к моему столику.
– Вы от Модестова?
– Да.
– Извините, опоздала. На шоссе повсюду пробки, если и дальше
так пойдет, придется покупать вертолет.
Потом она улыбнулась и добавила:
– Очень милое местечко, никогда тут не бывала, что, и кофе
хороший варят?
– Закажите «Латте», – посоветовала я, – правда, его подают с
восхитительным по вкусу, но ужасно калорийным печеньем под названием «Смерть
фигуре».
– Жизнь так коротка, – ответила собеседница, – не стоит
портить ее диетами.
Какое-то время мы вели светскую беседу, обсуждая качество
поданного кофе, потом Дарья спросила:
– Модестов говорил, у вас нечто необыкновенное?
