Глава 24
Юрий Парфенович действительно оказался очень приятным, но
несколько полноватым для своего возраста парнем лет тридцати. Должно быть,
мастер весь день проводит, склонившись над своей работой, вот и расплылся чуток
в талии. Хотя возможно, что он просто любит хорошо покушать и выпить пивка.
– В чем проблема? – улыбнулся ювелир.
– Юрий Парфенович…
Парень улыбнулся вновь.
– Можно просто Юра, пока еще не ощущаю себя Парфеновичем.
Я кивнула. Сама не люблю, когда меня величают Дарьей
Ивановной.
Юре я рассказала почти что правду. У меня есть родственница,
очень пожилая дама, Амалия Густавовна Корф. Одной из фамильных ценностей Корфов
было яйцо работы самого Фаберже. Амалия очень дорожила этой вещью, но у нее в
доме бывает слишком много разных людей, и в один далеко не прекрасный день эта
семейная реликвия пропала. Скорей всего кто-то утащил.
Юра хмыкнул:
– К сожалению, подобные вещи случаются часто. Мне
приходилось делать кое-кому колечки по фото.
Я кивнула.
– Очень неприятная история, на кого подумать, не знаю.
Амалии Густавовне ничего не сказала, не хочу травмировать старушку, но у той
примерно раз в месяц появляется желание поглядеть на драгоценное яичко, вот я и
решила заказать копию.
– Фото принесли?
Я растерялась.
– У меня его нет.
Юра развел руками:
– Но как же тогда? Сумеете нарисовать в подробностях?
– Нет, – пробормотала я, – понимаете, Амалия Густавовна
очень пожилая, ей за девяносто перевалило, видит не очень хорошо. Она не
поймет, что яйцо другое. Помнит только, что верхушку украшали изумрудики,
двенадцать штук. Но один в 1917 году потерялся. Уже случилась революция, и в
мастерской не нашлось нужного камня, вместо изумруда вставили сапфир. Так и
получилось, что яйцо украшено одиннадцатью изумрудами и одним сапфиром.
Юра вдруг встал и начал расхаживать по комнате.
– Что-то не так? – поинтересовалась я, глядя на то, как он
нервно шагает от подоконника к двери.
Внезапно ювелир повернулся.
– Видите ли, Даша, кажется, знаю, у кого находится ваша
фамильная реликвия.
Я чуть не упала со стула.
– Не может быть!
– Вы знакомы с Петром Зайцевым?
– Нет, впервые слышу это имя.
Юра опять заходил по комнате.
– Значит, никогда не пользовались его услугами?
– Кто он такой?
Ювелир усмехнулся:
– Посредник. Люди вашего достатка, как правило, слышали про
него.
– С чего вы взяли, что я богата?
Юра рассмеялся:
– Знаете, работаю с золотом и камнями пятнадцать лет, сразу
после художественного училища начал на дому трудиться. Как-то научился
распознавать финансовое состояние клиентов. Один придет, пудовыми перстнями в
нос тычет, в каждой руке по мобильному телефону, а на ногах ботиночки
«Скороход». А у вас ничего такого вроде нет. Джинсики простые, но, по-видимому,
сшиты на заказ у «Джанфранко Ферре». Правильно?
Я кивнула.
– Кофточка скорей всего «Морган», а незатейливые туфельки от
«Сони Рикель», ручная работа.
– Неужели моя одежда так бросается в глаза? – изумилась я. –
Всегда хотела выглядеть скромно.
Юра кивнул:
– Это-то и отличает по-настоящему богатого человека. Сделаем
исключение для криминальных структур и шоу-бизнеса, там любят блестеть,
сверкать и переливаться. Не расстраивайтесь, вы отнюдь не похожи на тех людей,
которые носят одежду фирменным ярлычком наружу, просто знающему человеку
достаточно посмотреть на эти джинсы, чтобы понять: их сделали штучно, а не на
конвейере.
Я тяжело вздохнула. Иногда делаю потрясающие глупости.
Переодеваясь в брюнетку и отправляясь к Олегу Игоревичу в образе бедной дамы,
желающей беременеть по заказу, я не стала натягивать на себя жутковатое
бордовое платье. Оно у меня одно, хожу в нем на работу. А у Олега Игоревича
отличная память, во всяком случае, имя своей нищей лаборантки он запомнил
сразу. Гинеколог привык иметь дело с женщинами и небось сразу понял, сколько
стоит одежда посетительницы. Бо?льшей глупости нельзя было и придумать.
Специально не надела бордовую хламиду, чтобы он не узнал платье бестолковой
лаборантки, и явилась изображать остро нуждающуюся в деньгах тетку, нацепив
эксклюзивные шмотки от лучших парижских модельеров. Да уж, глупей того, что
сделала я, придумать трудно.
– Петр Зайцев – посредник, – спокойно продолжал Юра. –
Допустим, хотите купить дорогое украшение, куда пойдете?
– В магазин или закажу у ювелира.
Юра улыбнулся:
– Кое-кто не хочет светиться, люди болтливы, пойдут
разговоры… Поэтому и обращаются к Пете. Дают ему заказ, предположим, на
старинные серьги… Петя достает все, о чем его попросят.
– Где?
Ювелир хмыкнул:
– Кто же расскажет? Люди, продающие семейные ценности через
Зайцева, как и покупающие их, не хотят огласки. Это одно из условий сделки –
полное инкогнито.
Я слушала затаив дыхание. Не далее, как неделю тому назад,
Петр приехал к Юре и показал ему фото яйца.
– Видишь, – спросил он, – тут один камень отличается от
остальных. Сможешь заменить этот сапфир на изумруд?
– Зачем? – удивился Юра.
– Продавец так хочет, – ответил Зайцев.
Юра повертел в руках снимок.
– Не советую, хотя сделать это можно.
– Почему не советуешь?
