Сыграли свадьбу, Федя переехал к жене. Он был домовитым,
рукастым, непьющим. Нина Ивановна не могла нарадоваться на зятя. В доме
перестали скрипеть петли, ножи были всегда наточены, под подоконником на кухне
появился шкафчик, а к Новому году Федор переклеил обои, побелил потолки и
отциклевал полы. С Ниной Ивановной он был почтителен, Володю любил брать с
собой на рыбалку. Словом, не зять, а кусок халвы в шоколаде. Такие встречаются
лишь в сказках.
Родилась Ирочка, Анечка впервые почувствовала себя матерью.
Как ни старалась она в свое время полюбить Володю, ничего не вышло. Мешали
глаза мальчика, карие, жгучие, выглядывавшие из-под угольно-черных бровей.
Встретившись с сыном взглядом, Аня каждый раз вспоминала тот злополучный день 9
Мая, и сердце ее сжималось. Нет, она ни разу не ударила «брата», не накричала
на него, никак не выказала своей неприязни, но не любила. Володя, должно быть,
чувствовал ее отношение к себе, потому что слегка сторонился Ани, но они
никогда не ругались, между ними существовали ровные, приятельские отношения.
Ирочка получилась другой. Светловолосая, голубоглазая,
хохотушка и ужасная болтушка. Говорить она начала еще до года, и остановить
девочку было просто невозможно. Нина Ивановна обожала внучку, она ушла на
пенсию и целиком посвятила себя Ире. Когда Ирочке исполнилось пять месяцев,
случилась неприятная история. Нина Ивановна унеслась в магазин, оставив внучку
с тринадцатилетним Володей. Она задержалась в очереди, а когда прибежала, в
доме стоял несмолкаемый крик, мальчик тряс коляску. Вечером, сняв с девочки
ползунки, бабка пришла в ужас и вызвала «неотложку». Вся попка и ножки девочки
были в кроваво-черных пятнах. Приехавший доктор мигом отмел все подозрения на
инфекцию и сурово сказал:
– Так и в милицию угодить можно! Виданое ли дело, ребенка
чуть до смерти не защипали.
– Да вы что! – возмутилась Нина Ивановна. – Мы в ней души не
чаем. И дома никого из посторонних – только я и Володенька.
– Ну-ну, – буркнул врач, – ревнует, значит, паренек, вы ему
пригрозите.
Как только с работы вернулись Аня с Федором, Володе был
устроен допрос с пристрастием. Мальчик сопротивлялся недолго. Да, Ирочка начала
плакать, а он ее наказал.
– Как ты мог! – налетели на него Аня с Федей. – Она же
крошка совсем, несмышленыш!
Володя гневно сверкнул карими глазами и неожиданно произнес:
– Ага, хотели мне велосипед купить, а вместо этого пришлось
кроватку и вещи для этой хныксы приобретать. Между прочим, сами говорили, что
деньги мне на велик собираете. И чего? Все теперь этой, а мне кукиш?
Федор схватился за ремень, и первый раз в жизни Володя был
выдран. Анечка целиком и полностью поддержала мужа. Робкий голос Нины Ивановны,
просившей, чтобы мальчика не ругали, а, наоборот, сказали ему, что и его они
тоже любят, не был услышан. Кстати, правды о рождении Володи Федор не знал. Он
считал парнишку братом Ани. Вечером Нина Ивановна подсунула мальчику шоколадку.
– Не хочу, – буркнул тот.
– Возьми, – настаивала бабка, – я тебя люблю.
– Знаю, – вздохнул Володя, – только ей никогда не прощу,
никогда!
– Ну не сердись на Анечку, – попыталась сгладить ситуацию
Нина Ивановна.
– Я на нее не злюсь, – твердо ответил Володя, – они с
Федором совсем с ума сошли, я Ирке никогда не прощу. Родилась, и про меня все
забыли, и ты, мама, все с ней сюсюкаешься.
Стойкую нелюбовь к Ире Володя сохранил на всю жизнь. В его
душе жила ненависть к девочке, которую он считал своей племянницей. Парень
словно вел счет. У Иры есть много кукол, а ему пожалели купить железную дорогу,
девчонке вручили кожаный портфель, а у паренька была старая сумка.
Аня понимала, что происходит, и очень переживала. Потом
ситуация выровнялась. Володя поступил в медицинский институт, отлично учился,
попал в аспирантуру, стал кандидатом наук. Он пошел по исследовательской части,
делал какие-то открытия, взбирался по карьерной лестнице. Нина Ивановна умерла.
Через год после ее смерти неожиданно скончался Федор. Аня осталась с Володей и
Ирочкой.
Бежали годы, Володя женился… на Жанне.
– Как, – заорала я, – как?!
Жанна грустно улыбнулась:
– Я – бывшая жена Владимира Сергеевича Плешкова.
– Ну ничего себе, – растерянно сказала я.
Жанна кивнула.
– Понимаю ваше удивление, но дайте мне закончить мой
рассказ.
Ира успешно окончила институт и тоже пошла в науку. Анна
Константиновна расстаралась и пристроила дочь в НИИ тонких исследований. Ирочка
всегда доставляла только радость. Умная, веселая, она готовилась стать
кандидатом наук, только все откладывала написание диссертации, копила
исследовательский материал, вела бесконечные записи. Даже дома она постоянно
что-то писала, и Анна Константиновна очень переживала. Дочка была излишне
скрупулезна. Другие особо не мучаются – тяп, ляп, и готова работа. А Ирочка все
перепроверяет, добавляет новый материал. На личную жизнь времени у нее не
хватает.
Но эти проблемы казались ерундой на фоне того, что случалось
у других людей. А Анна Константиновна на работе доросла до начальника отдела
кадров и знала про всех всю подноготную. Их семья казалась благополучной, даже
невестка попалась замечательная. Жанна мигом подружилась с «сестрой» мужа. Одна
беда: у них с Володей никак не получались дети, но Анна Константиновна втайне
была этому рада. Опасалась, что может родиться мальчик с карими глазами…
Трагедия разыгралась три года назад. Ее ничто не предвещало.
Наоборот, Ирочка наконец-то завершила исследования и стала писать кандидатскую.
А Володя выпустил книгу и защитил докторскую. Ира, естественно,
поинтересовалась готовым трудом «дяди», тем более что они работали в одной
области. Она полистала его труд и обомлела. Это были ее материалы, ее таблицы,
ее выводы, наконец. Ира потребовала от Володи объяснений. Разыгрался жуткий
скандал.
– Ты – вор! – кричала женщина. – Вор! Украл мои бумаги,
которые я открыто хранила в своей комнате, негодяй!
Володя слабо отбивался:
– Что за чушь пришла тебе в голову! Мы удим рыбу в одной
реке, вот и сделали одинаковые открытия, да я понятия не имел, чем ты
занимаешься.
– Где твои рабочие бумаги, покажи! – требовала Ира.
– В лаборатории, – отвечал Володя.
– Покажи.
– Не могу.
– Почему?
– На них стоит гриф «Секретно»!
