Глава 9
По дороге домой я обнаружила, что закончились сигареты, и,
припарковавшись возле какого-то метро, пошла разглядывать ларьки. Сигарет
«Голуаз» не было. В одной будке я увидела знакомую пачку, но красного цвета, а
мне требовалась голубого. Густо натыканные палатки радовали глаз изобилием.
Печенье, конфеты, разноцветные бутылки, орешки, чипсы. Хорошо теперь в Москве,
можно купить все что угодно. Хотя и подделок полно. Вон красуется «Парфюмерная
лавка». Не советую покупать там французские духи. Глаз заскользил по полочкам,
и я увидела знакомые баночки «Маркус». Интересно, однако. Я наклонилась к
окошку.
– Почем «Маркус»?
– Восемьдесят рублей, – последовал ответ, – берите.
– Сколько?
Толстая продавщица принялась нахваливать товар.
– Дороговато, конечно, можно подешевле отыскать, но крема
хорошие, все довольны, попробуйте.
Я приобрела тюбик, на котором значилось «Бальзам для рук»,
вернулась в «Пежо» и принялась изучать содержимое.
Выглядела и пахла светло-желтая масса не слишком приятно,
каким-то лекарством. Размазав ее по кисти, я поехала в Ложкино. Вот ведь как
странно. Тот же «Маркус» в кабинете Шиловой стоит пятьсот долларов.
Предположим, что она – вульгарная обманщица, встречаются такие нечестные
доктора. Подсовывает клиенткам самую обычную мазь и уверяет, что дает им
волшебное средство. Но неужели она и Сабину надувает? У той полочка просто
ломилась от продукции фирмы «Маркус»: кремы, лосьоны, маски – словом, вся
косметика была под этой маркой. И потом, я-то хорошо помню, как у меня мигом
сошло пигментное пятно на одной руке. Значит, хитрая Роза случайно обнаружила качественную
отечественную косметику и теперь впаривает ее наивным богачкам. И не боится,
что поймают.
Я въехала в ворота. Опасаться ей некого. Дамы, которые
готовы, не поморщившись, выложить пятнадцать тысяч долларов за гладкую морду,
не ездят в метро и не разглядывают дешевую косметику в ларьках, так что шанс
попасться почти равен нулю.
Вечером, лежа в кровати, я приняла решение. Все складывается
просто великолепно. Похоже, что Роза и впрямь не брала яйца. Не знаю, откуда
взялась во мне эта уверенность, но она присутствовала. Вот и хорошо. Завтра
заявлюсь к Шиловой, покажу ей эту баночку, сообщу, что знаю правду, и за свое
молчание потребую всю известную ей информацию о Владимире Сергеевиче, Леониде
Георгиевиче и Якове.
Счастливо улыбаясь, я заснула крепким сном. Разбудил меня
телефонный звонок. Прежде чем схватить трубку, я глянула на будильник: шесть
утра. Небось ошиблись номером. Сколько раз убеждалась, что на ночь следует
отключать мобильный. Частенько звонят пьяные, с тупым упорством требующие Лену,
Галю, Аню…
– Алло, – буркнула я, собираясь сказать следующую фразу: «Вы
не туда попали».
Но из наушника понесся высокий нервный голос моей подруги
Риты Замощиной:
– Дашка, у тебя есть парча?
– Что? – не разобрала я спросонок. – Арча? Это что? Продукт
или животное?
– Парча!!! – заорала Рита. – Материал такой блестящий, с
золотой ниткой.
– Нет, – ответила я растерянно.
– Катастрофа! – завопила Рита. – Все пропало! Прямо-таки и
нет? А шторы? Помнится, у вас в столовой висят бежевые портьеры с золотой
вышивкой.
– Правильно, но это не парча, а шелк, Зайка привезла из
Парижа, мы…
– Они блестят? – перебила меня Рита.
– Ну… немного, – ответила я, сдаваясь под этим натиском.
– Переливаются?
– Да.
– Еду.
– Куда?
– К тебе, – сообщила Рита, – снимай одну штору, она мне
нужна.
Я села в кровати и уставилась на противно пищащую трубку.
Мне почудилось, или Рита и впрямь уже катит сюда, чтобы снять нашу штору? Да
что случилось-то, в конце концов?
Все выяснилось через сорок минут, когда ненакрашенная
Ритуська влетела в мою спальню и заорала:
– Давай скорей, у меня времени только до девяти. В десять
начало, а их еще скроить и сшить надо. Надеюсь, у тебя есть машинка?
– У Ирки имеется, – робко ответила я.
Ритуська весит почти сто килограммов, но и рост у нее
гренадерский, чуть-чуть до метра девяносто не дотянула. В молодости она играла
в баскетбол и даже добилась определенных успехов. Сами понимаете, попадаться ей
под горячую руку не рекомендуется.
– Хорошо, – резюмировала Ритка, – тащи стремянку.
– Зачем?
– Штору снимем, с пола даже я не дотянусь. Ну торопись же,
времени в обрез.
И она стала энергично выталкивать меня в коридор. С огромным
изумлением я затем наблюдала, как Ритка отцепила одно полотнище и
удовлетворенно пробормотала:
– Прекрасно, они чистые. Тащи ножницы и машинку.
– Зачем?
– Шторы шить.
Я разинула рот. Содрать с окон портьеры, чтобы сделать из
них драпировки?! Нет уж, хоть и побаиваюсь гневливую, непредсказуемо
вспыльчивую Ритуську, но ей придется сейчас объяснить мне свое поведение!
– Ничего не принесу, пока не пойму, что случилось.
– Мой Масик… – завела Ритуська, встряхивая штору, – едет
сегодня на выставку.
Я слушала ее, удивляясь тому, насколько у человека может
съехать крыша. Сама люблю животных, но Замощина своего Масика, на мой взгляд,
не слишком симпатичного кота угольного окраса, просто боготворит.
