Как нарочно после пропажи яйца ей на голову посыпались
многочисленные неприятности. Сначала любимая кошка выпала из окна. И хоть
лететь было невысоко, сломала позвоночник. Животное пришлось усыпить. Затем
соседи сверху забыли выключить стиральную машину, залили Амалии спальню, и
роскошная кровать из красного дерева, семейное ложе Марты и Густава,
развалилась. Следом косяком пошли болячки. Воспалилась вена на ноге, обострился
колит, начало скакать давление, мучили головные боли. В довершение хулиганы
подожгли почтовые ящики, и Амалия не получила свою любимую «Вечерку». А пожилая
дама – большая охотница почитать перед сном в кровати газетки. К слову сказать,
сейчас она покупает многое из того, что видит на лотках, в том числе и желтые
газетенки. Но в те годы ее радовала лишь московская сплетница «Вечерка». Амалия
взахлеб читала объявления о разводах, некрологи, скупые подробности из жизни
артистов, писателей, художников. Для нее было настоящим горем не получать
газеты. А гадкая почтальонша, увидав вместо ящиков обгорелые остовы, не
мудрствуя лукаво, стала складывать почту в подъезде у батареи. Когда Амалия в
восемь вечера спускалась вниз, выяснялось, что ее «Вечерка» либо порвана, либо
испачкана, либо ее вообще нет.
У каждого из нас случаются тяжелые моменты, за светлой
полосой наступает темная. Многие люди переносят неприятности, сцепив зубы,
хорошо зная, что тьма сгущается перед рассветом, а после бури всегда
выглядывает солнце. Но Амалия пала духом.
– Вот, – говорила она сама себе, – мамочка-то права была.
Ушло яичко, и пришло горе.
Ничто не могло ее убедить, что яйцо тут ни при чем.
Шли годы, рана не заживала. Подошла старость, потом
дряхлость, и больше всего Амалии хотелось подержать в руках яичко, пересчитать
хорошо знакомые камушки на верхушке: одиннадцать изумрудиков и один сапфир.
Представьте себе ее волнение, когда, читая газету «Улет»,
Амалия увидела сообщение о том, что некая особа украла яйцо Фаберже у
профессора Юрия Анатольевича Рыкова. Хотя госпоже Корф и исполнилось много лет,
ум у нее светлый, поэтому она мигом сообразила, как поступить. Набрала номер
редакции и спросила телефон Даши Васильевой, воровки…
– И вам запросто его сообщили? – пришла я в изумление.
– Нет, не совсем, – замялась старуха, – пришлось к ним
съездить, там такой мальчик сидит, рыженький…
Она вздохнула, я тоже. Все понятно, «госпожа Резвая» –
большой охотник до пиастров. Интересно, сколько он стребовал с Амалии
Густавовны?
И вот теперь старуха смотрит на меня с детской надеждой и
предлагает:
– Вам, наверное, деньги нужны, душенька. Отдайте яичко,
возьмите кофейный сервиз. Тоже «Фаберже», к тому же в нем килограмма три
серебра, выгодный обмен.
– У меня нет яйца, – покачала я головой.
– Ладно, – покладисто кивнула мне бабуся, – хорошо, вижу,
сервизик не по душе. Тогда возьмите вон ту картину. Это Репин, подлинный,
документ есть из Третьяковки, подтверждающий это. Снимайте и уносите, только
яичко отдайте, милая, дорогая, пожалуйста. Русские художники сейчас очень в
цене, я могу газеты показать. Так как?
– У меня его нет, – устало повторила я.
Внезапно глаза хозяйки, чуть выцветшие и какие-то по-детски
беззащитные, налились слезами.
– Ангел мой, – прошептала она, – берите и сервиз, и картину,
очень уж хочется перед смертью яичко в руках подержать.
Тут меня охватила огромная жалость. Я положила руку на ее
сухонькую, морщинистую лапку и твердо заявила:
– Дорогая Амалия Густавовна, клянусь своим здоровьем, не
брала ничего у Рыкова.
Крохотные блестящие капельки побежали по щекам Корф.
– Я вам верю, – прошептала она. – Какая жалость, с вами
можно было бы договориться. Но кто же тогда унес яичко, а? Где мне его теперь
искать?
– Амалия Густавовна, обещаю, что стану сама искать вашу
реликвию. Обязательно обнаружу вора, отниму у него яйцо и принесу вам, –
торжественно пообещала я.
– Дай, детка, поцелую тебя.
Я наклонилась. Старушка клюнула меня в щеку холодными
губами. От нее исходил аромат лаванды и чего-то непонятного, но дико знакомого.
Внезапно я догадалась: так пахло от вещей, которые моя бабушка хранила в
чемоданах на антресолях. Раз в году их открывали, перетряхивали, перекладывали
содержимое высушенными цветами лаванды и вновь задвигали под потолок. Я обняла
Амалию Густавовну и почувствовала, что под одеждой практически нет тела.
Госпожа Корф походила на больную канарейку.
Пару секунд мы постояли молча, потом хозяйка пробормотала:
– Ты уж поторопись, пожалуйста, не ровен час уйду в мир иной
и не увижу яичко.
В «Пежо» я села преисполненная злостью. Ну Рыков, ну врун.
Целый роман придумал про фрейлину, кошку и царскую милость. А портреты в
гостиной! Он ведь с самым напыщенным выражением лица вещал, указывая на
написанные маслом лица.
– Это мой отец, граф Анатолий Рыков. К сожалению, до
недавнего времени мы скрывали свое происхождения. Рядом его жена и моя мать
Зинаида, урожденная Вяземская. Слева – дед, ему принадлежало имение под
Москвой…
И все с почтением выслушивали эти речи, Жорка Колесов даже
вспотел и чуть не начал кланяться Рыкову в пояс. А теперь выясняется, что
«графья» – самые обычные дворники, да еще и воры в придачу. Нет, поймите меня
правильно, снобизма во мне нет, но, если ваш папенька сапожник, столяр или
электрик, не следует прикидываться человеком дворянского происхождения. Вот у
меня, например, родители работали на Ивановской мануфактуре ткачами, а
прапрабабка и вовсе была крепостной у барина. И что, я стала от этого хуже?
Происхождением начинают гордиться и чваниться, когда больше нечем похвастаться.
По-настоящему благородный человек ни за что не станет ставить себя выше других…
Руки сами собой схватили телефон, пальцы начали набирать
номер Рыкова. Часы, правда, показывают около полуночи, в такое время неприлично
звонить порядочным людям. Но Юрий Анатольевич Рыков к числу порядочных не
принадлежит, поэтому сейчас ему мало не покажется.
– Алло, – пробормотал сонный мужской голос.
Ну, погоди, Рыков! Я затолкала в рот носовой платок и
прошепелявила:
– Юрий Анатольевич?
– Кто это в такой час?
– Ваша неприятность.
– Что за идиотские шутки! На часы смотрели?
– Это не шутка, думали, что люди ничего не узнают?
– О чем? – сбавил тон профессор.
