– Спасибо, подумаю, а сейчас хочу съездить в Ложкино,
посмотреть, как там дом ремонтируют.
– Конечно, отправляйся.
Я бодро побежала к «Пежо», мысленно благодаря бога за то,
что он послал мне такую подругу, как Алла. Кстати, она понравилась и Мане, и
собакам. Даже Клеопатра, не слишком любящая чужаков, с удовольствием
сворачивается в клубок у Аллы на коленях. Неприятно, что мне приходится
обманывать Аллочку, потому как в Ложкино я даже и не собиралась. Мой путь лежит
в церковь Гаврилы-мученика, к копателю Юре, или, простите, отцу Иоанну.
Здание с крестом на куполе я увидела сразу, только оно было
заперто на огромный, какой-то неправдоподобный замок. Две старушки в темных
платках стояли у калитки, ведущей на территорию церкви.
– Простите, – осторожно спросила я, – не знаете, где можно
увидеть отца Иоанна?
– В трапезной небось, – прошелестела одна из бабок, – обойди
церкву и там домик приметишь, внутри и спрашивай.
Я послушно пошла в указанном направлении, потянула на себя
тяжеленную дверь и оказалась в темноватом помещении с низкими потолками и
дощатыми, выкрашенными коричневой краской полами. Я постояла в раздумье, не
зная, в какую сторону идти по длинному коридору. Но тут открылась маленькая
дверка и высунулась молодая женщина, повязанная платком. Ее бледное,
ненакрашенное лицо осветила улыбка, и она ласково спросила:
– Ищете кого?
– Отца Иоанна.
– Ступайте налево, последняя дверь.
Я пошла по скрипящим на разные голоса половицам, пытаясь
понять, чем тут пахнет. Духами? Так и не догадавшись, постучала в темную
створку.
– Открыто, – раздалось с той стороны.
Я всунула голову внутрь.
– Можно?
Довольно молодой человек с аккуратной темной бородой отложил
в сторону толстую книгу в кожаном переплете и приветливо улыбнулся:
– Входите, садитесь, чем могу помочь? Мне кажется, вы не из
нашего прихода?
Я хотела было сказать, что вообще не принадлежу ни к какому
приходу, но удержалась и просто сказала:
– Я пришла по поводу Алексея и Нади Колпаковых. Вы ведь их
хорошо знали, отец Иоанн.
Священник окинул меня взглядом и мягко продолжил:
– Зовите меня Юрием Николаевичем. В ваших словах абсолютная
правда, был в моей жизни период, когда я тесно общался с Колпаковыми, работал
вместе с Алексеем, но теперь более не встречаемся, слишком разные интересы у
нас стали.
– Под работой вы имеете в виду раскапывание чужих могил?
Честно говоря, я думала смутить Юру, но он опять мягко
улыбнулся:
– Долгой дорогой шел я в храм, а вы из милиции? С Алексеем
случилась беда?
– Отчего вы так решили? Может, брат с сестрой хотят
пригласить вас на юбилей?
– Как ваше имя? – ласково осведомился священник.
– Дарья, Даша.
– Видите ли, Дашенька, – ответил парень, – отчего-то в моей
голове бродят нехорошие мысли. Алексей умер?
Я посмотрела на отца Иоанна. Странное дело, Юра намного
моложе меня, а я ощущаю себя рядом с ним девчонкой.
– Да, вы правы, Алексей погиб.
Юра размашисто перекрестился:
– Мы все лишь гости в этом мире, и путь наш от пеленок до
савана.
– Вы знаете, почему его убили?
Юра покачал головой:
– Могу только догадываться. Так вы и впрямь из милиции?
Я не стала его переубеждать и быстро ответила:
– Да, майор Дарья Ивановна Васильева.
Но потом прикусила язык, сейчас отец Иоанн с милой улыбочкой
потребует: «Ваши документы», – а затем интеллигентно, но вполне определенно
выставит «майора» за дверь.
Но Юра не стал вспоминать об удостоверении. Он принялся
вертеть в руках толстый красно-синий карандаш. И где только взял подобный?
Сейчас их перестали выпускать. Когда-то бабушка подарила мне штук десять таких,
и я, второклассница, радовалась безумно. Уж очень оригинальными казались
карандаши. Нынешним восьмилеткам, детям изобилия, не понять этого восторга.
Священник молчал.
– Вы не можете нарушить тайну исповеди? – Я решила
поторопить его.
Юра пожал плечами:
– Алексей не исповедовался, он был человеком неверующим,
атеистом. Но не из-за того, что прочитал много теологической литературы, а от
невежества, незнания. Я пытался привести его в храм, но Леша только смеялся.
Однако, когда случилась неприятность, он прибежал сюда за советом. Стал
спрашивать, как поступить.
– А вы?
– Предложил ему сходить в милицию и все рассказать,
покаяться… Но он только рассмеялся и сказал, что у меня крыша от поповства
съехала. Я потом проанализировал свое поведение и понял, что был не прав.
Мирянин, пусть неверующий, заблудший, пришел в церковь с просьбой о помощи, а
я, обуреваемый гордыней, считая себя чуть ли не праведником, свысока принялся
раздавать советы. Следовало предложить ему убежище, стол и кров. Поверьте,
потом я довольно долго чувствовал себя гадко, даже позвонил Наде, но она
заявила: «Спасибо, сами разберемся, читай свои молитвы и к нам не лезь».
– А что случилось у Алексея?
– Попробую объяснить, хотя, во-первых, знаю все только с его
слов, а во-вторых, мне придется начинать издалека.
– Ничего, у меня масса времени, – ответила я.
К «копательскому» бизнесу Алексея привлек Юра. Колпаков в то
время сидел без работы и сшибал деньги «бомбистом» на машине. Выезжал вечером
на оживленные магистрали и искал пассажиров, малоприятный, опасный бизнес. К
тому же Лешке постоянно не везло. Его преследовали неудачи. Пару раз попался в
лапы ГИБДД, где потребовали лицензию на занятие частным извозом, один раз его
поколотили таксисты, работавшие на территории, где Леха пытался «рыбачить», а
пассажиры норовили выскочить из автомобиля, не заплатив. Словом, ни денег, ни
удовольствия извоз не приносил, но это было единственное, чем мог заниматься
Алексей. Впрочем, имея за плечами автомобильно-дорожный институт, он мог
податься в какой-нибудь сервис, механиком или, на худой конец, жестянщиком, но
грязная работа за небольшие деньги не слишком привлекала парня. Занимаясь
«бомбизмом», он хоть был сам себе начальник.
