Парикмахерша улыбнулась:
– Ну тут не требуется быть Шерлоком Холмсом. Сначала
администратор сообщает, что клиентка хочет воспользоваться услугами той, что
занималась волосами Филимоновой, потом являетесь вы с головой, которой совсем
не нужен мастер, предлагаете огромные чаевые, а потом зовете кофе пить.
– Неужели так не бывает, что клиентки рекомендуют вас
знакомым?
– Довольно часто, – ответила спокойно Майя, – только после
смерти Натальи Сергеевны столько времени прошло, вы очень долго собирались.
Я поводила ложечкой по столу.
– Ладно, скажу правду. Давайте знакомиться. Частный детектив
Даша Васильева, меня наняли одни люди для расследования убийства своей
родственницы, след привел к Филимоновой.
– Наталья Сергеевна была очень интеллигентным человеком, –
оборвала меня Майя, – она не могла быть замешана ни в каком преступлении.
Я замерла, вспомнив дело Красавчика и ограбленных им при
помощи Филимоновой дурочек, но не рассказывать же все Майе?
– Вы абсолютно правы, Наталья Сергеевна тут ни при чем, мне
только надо знать, не упоминала ли она о визите привидения? Понимаю, что вопрос
звучит глупо, но, мне кажется, Филимонова должна была употребить именно эти
слова: призрак, привидение, фантом, гость с того света…
Майя кивнула:
– Да, я очень хорошо помню, она явилась не в свой день,
страшно взволнованная…
…Майечка принялась привычно щелкать ножницами, но клиентка
вдруг пробормотала:
– Откройте окно, душно.
Радько быстро включила вентилятор и направила на нее струю
воздуха. Филимонова закатила глаза и прошептала:
– Скорее воды, плохо…
Перепуганная Майя бросилась к кулеру, приволокла стаканчик и
попыталась напоить Наталью Сергеевну, но та стала задыхаться. Поднялся
переполох, другие клиентки нервно переговаривались, педикюрша притащила ампулу
с нашатырем, два секьюрити быстро подхватили Филимонову и почти внесли в
комнату отдыха мастеров, где стояли диваны. Майечка в растерянности стала
собирать инструменты. В ту же секунду в зал влетел администратор Семен и с
хитрой улыбкой произнес:
– Господа, прошу не волноваться. Дело совершенно обычное.
Наталья Сергеевна сегодня утром вернулась из Америки, перелет, смена часовых
поясов, вот ей и стало дурно.
– Боже, – воскликнула одна из дам, которой делали маникюр, –
как я ее понимаю! Двенадцать часов со скрюченными ногами, дым от курящих
проходит даже в VIP-салон! Я всегда после гастролей больная.
– И не говорите, – подхватила другая клиентка, с вымазанными
краской прядями, – польстилась я на экзотику, отправилась в Непал. Страна,
конечно, невероятно интересная, храмы, архитектурные памятники, музеи, но как
вспомню дорогу туда-назад, так вздрагиваю.
Посетительницы стали оживленно переговариваться, вспоминая
случаи из личной жизни. Семен тихо удалился, он выполнил свою миссию, погасил
неприятную ситуацию. Но Майечка знала, что Сеня соврал. Ни в какую Америку
Филимонова не летала.
Собрав ножницы и расчески, Майя пошла в комнату отдыха.
Наталья Сергеевна лежала на диване, бледная до синевы. Рядом стояли два
человека в белых халатах и озабоченный Семен.
– Что с ней? – тихо спросила Майя у администратора.
– Давление резко упало, – пояснил врач, – сейчас будет
полный порядок.
Наталья Сергеевна увидела Майечку и улыбнулась.
– Скажите, Семен, может Майя около меня посидеть? Оклемаюсь
и уеду.
– Ваше желание, дорогая, закон, – мигом ответил Сеня.
– Хорошо бы дать больной чаю с сахаром и лимоном, – сообщил
доктор, уходя.
– Через секундочку принесу, – пообещала Радько и пошла на
кухню.
Но Наталья Сергеевна не захотела пить предписанный напиток.
– Посиди просто со мной, Майечка.
– Сделайте хоть глоточек, – попросила парикмахерша.
Она искренно симпатизировала Филимоновой. Наталья Сергеевна
была милой женщиной. В «Синий цветок» приходили только обеспеченные дамы.
Далеко не каждой по плечу выложить за стрижку сумму, на которую обычная семья
может прожить месяц. Поэтому в салоне первейшим правилом было выполнять все прихоти
клиентов.
Многие дамы, сев к Майечке в кресло, принимались
капризничать. Одна требовала одноразовый пеньюар, другая велела положить в
кресло подушку. «Душно, откройте окно». «Вы, милейшая, так сегодня надушились,
что у меня заболела голова», «У вас руки рыбой пахнут», «Не дергайте волосы!»
Чего только не слышала Майя от противных клиенток. Впрочем, имелись и другие. С
дружелюбной улыбкой они устраивались в кресле и мило чирикали:
– Дорогуша, делайте со мной, что угодно.
А потом дамы начинали отчаянно сплетничать, выливая на
мастерицу кучу сведений о своих подругах, мужьях, свекровях и начальстве.
Майечка не знала, что хуже: хамки или сладкоголосые идиотки.
Но Наталья Сергеевна не принадлежала ни к одной категории. Филимонова всегда
вела себя корректно. Даже когда один раз Майя случайно «ущипнула» ее ножницами,
Наталья спокойно сказала перепуганной мастерице:
– Право, не стоит волноваться, все в полном порядке,
царапина завтра уже заживет.
Она никогда не делилась с Майечкой своими личными
проблемами. Конечно же, Наталья общалась с мастерицей, но разговор кружился в
основном вокруг погоды, новых моделей одежды и причесок. Поэтому сейчас, когда
Наталье стало плохо, Майя проявляла не дежурную, а искреннюю заботу о ней.
Но Филимонова покачала головой:
– Я просто пережила вчера шок, отсюда и сосудистый криз,
лично мне понятно, отчего я стала терять сознание.
– У вас произошло несчастье?
– Уж и не знаю, как это назвать, – отозвалась Наталья, –
может, наоборот, счастье?
– Это как? – удивилась Майя. – От радости – и в обморок?
– Некоторые люди умирают на пике удовольствия, – хмыкнула
Наталья. – Я работала когда-то в Союзе композиторов, секретаршей. Боже, это
было так давно, словно в другой жизни… Так у нас имелся один сочинитель,
пожилой уже, фамилию не назову, слишком известная. Он скончался в кабинете, на
диване, прямо в объятиях любовницы. То-то шуму было…
Майечка улыбнулась:
