Чувствуя, что она ничего не понимает, Зина поставила
карточку на место. Может, тот, ночевавший сегодня, сын умершего? Сообразив, что
в голову лезут глупости, домработница сосредоточилась на уборке. Хозяйку она,
естественно, ни о чем не расспрашивала. Их отношения были дружескими, но без
фамильярности.
Осенью Наталья Сергеевна скончалась. Зина погоревала,
заказала в церкви молебен. Хоронить Филимонову тоже пришлось ей. У Натальи
Сергеевны было место на кладбище, где лежал муж. В его могилу и следовало
закопать урну. Деньги на похороны хозяйка оставила в письменном столе. Она
знала, что конец близок, и подготовилась к встрече со смертью. Дала Зине
большую сумму в руки и еще часть оставила на бумаге, по завещанию.
– Только похорони по-христиански, в могилу к Алексею, –
просила она.
Зина – женщина ответственная, порядочная, верующая. Поэтому
сделала все, как велела хозяйка. Даже купила ящик водки, напекла блинов,
накрошила «оливье» и позвала соседей помянуть хозяйку. Больше никого на
поминках не было. Затем Зина позвонила по оставленному телефону и сказала:
– Наталья Сергеевна велела известить о своей кончине
нотариуса Бодрова.
На следующий день прибыл мужик лет пятидесяти, а с ним
наследник Алексей Колпаков. Увидав парня, Зина вздрогнула. Это был один из тех,
что ночевал в доме Филимоновой, но не тот черноволосый, странно похожий на
покойного мужа Натальи Сергеевны, а другой, блондин, с носом картошкой.
Зина, честно говоря, думала, что родственник хозяйки тот,
чернявый, а оказалось, этот. Ей подобный факт показался странным, но она,
естественно, ничего не сказала. Бумаги все были оформлены, как надо, и через
полгода Алексей стал полноправным хозяином. Зину он поставил приглядывать за
домом, сказав:
– Перестроим жилье и въедем с сестрой.
Зиночка не спорила, да и какое право она имела высказывать в
данной ситуации свое мнение? Тем более что Леша положил ей хорошую зарплату.
Зина съездила на кладбище, постояла возле шикарного памятника, где была выбита
эпитафия «Смерти нет, есть только моя любовь», и посчитала все долги
оплаченными. Потом умер и Алексей, а Надя решила продавать дом.
– Адрес парикмахерской не помните? – поинтересовалась я.
Зина развела руками:
– Только название «Синий цветок». Там еще весь зал был
голубым отделан, мастера в таких симпатичных халатиках стояли, цветом прямо как
небо. У каждой на груди табличка с именем и изображение растения: незабудка,
ирис, василек, фиалка… Очень красиво.
– Как звали мастера Натальи Сергеевны?
– Майя, – ответила Зина, – хозяйка всегда говорила: «Поеду к
Майечке, у нее волшебные руки, даже мигрень проходит после того, как она мне
голову вымоет».
Зина замолчала, потом осторожно поинтересовалась:
– А вы, ежели дом купите, свою прислугу привезете?
– Пока еще я не решила до конца вопрос с приобретением этого
здания, – пояснила я.
Зиночка горестно вздохнула.
– Ясненько.
Отъехав от Калинова, я вытащила телефон и набрала номер.
– Справочная Би-лайн, – ответил ласковый девичий голос.
– Мне нужен адрес салона «Синий цветок».
– Подождите секунду.
В ухо полились звуки заунывной мелодии. «Пежо» стоял на
обочине, вокруг теснился лес. Подбирались ранние сумерки, и неожиданно мне
стало холодно и страшно, даже жутко. Из-за деревьев наползало на шоссе нечто
серое, клубящееся. Машин не было совсем. На всякий случай я полностью закрыла
окна и попыталась успокоиться. Бояться нечего. Часы показывают шестнадцать
часов. «Пежо» на ходу, в руках телефон, никаких людей не видно, никто не
собирается на меня нападать… Но ужас все равно липким саваном начал окутывать тело.
Трясясь непонятно отчего, хотя в машине работала на полную
мощь печка, я тихонько поехала вперед.
– Записывайте, – раздался голос, – «Синий цветок»,
Профессорский тупик, два, телефон…
Страх пропал, стало смешно. Профессорский тупик! Надо же так
назвать улицу. Интересно, где она находится? Я открыла бардачок, вытащила
атлас, палец заскользил по строчкам. Внезапно со стороны обочины метнулось
что-то белое, страшное, непонятное, с омерзительным шипением оно бросилось
прямо на ветровое стекло, в машине сразу стало темнее. От ужаса я заорала и
закрыла глаза. Шипение продолжалось. Я чуть-чуть приоткрыла веки и увидела
серую тряпку, ползающую по стеклу. Привидение! Оно преследует меня теперь и
днем!!!
Вне себя от ужаса, я юркнула на заднее сиденье, накрылась с
головой лежащим там пледом и набрала «02».
– Милиция, двенадцатая слушает.
– Помогите, на меня напали.
– Адрес.
– Шоссе возле Калинова.
– Где?
– Сижу в машине на шоссе, на повороте к Калинову, некто
пытается ко мне залезть, умоляю, помогите.
– Сейчас сообщу, – обнадежила девушка, – ждите, заприте
машину изнутри и ни в коем случае не открывайте двери. У нападающего есть
оружие?
– Не знаю, скорей, помогите.
– Уже едут.
В ухо понеслись гудки, я скрючилась под пледом, от одеяла
пахло Хучиком, мопс любит зарыться в него, оказавшись в «Пежо». Я закрыла
глаза, извне не доносилось ни звука…
– Эй, – раздалось словно сквозь вату, – эй, открывайте,
милиция.
Я рывком села, увидела маячившую за стеклом фигуру и
приспустила стекло.
– Сержант Еремеев, – устало сказал мужик. – Что у вас
стряслось?
– На меня напали!
– Приметы?
– Не видела.
– Внешность описать сумеете?
– Большой, серый, кинулся из леса на ветровое стекло и
шипел.
Секунду патрульный смотрел на меня, затем нагнулся и поднял
большой, рваный пластиковый пакет.
– Так, что ли, шипел?
Раздался характерный звук. Я посмотрела, как парень мнет в
руках полиэтилен, и спросила:
– Вы хотите сказать, что я испугалась рваного мешка?
Милиционер кивнул:
– Тут в двух шагах свалка. Ветер подхватил и понес пакет, а
затем швырнул его вам на ветровое стекло. Нервы лечить надо, валерьянку пить.
