Я влезла в машину и набрала номер Дины, завистливой подружки
погибшей Нади Колпаковой.
– Слушаю, – недовольно ответила та сонным голосом.
– Простите, я разбудила вас?
– Чего уж теперь, когда из кровати вытащили, – протянула
Дина.
Ну, если она, имея троих детей и мужа-алкоголика, встает
каждый день, когда другие садятся обедать, то ничего удивительного в ее нищем
положении нет.
– Что надо? – сердилась Дина. – Вы кто?
– Меня зовут Дарья, я приносила вам деньги от Нади, ну мы
еще встречались в кафе, ели пирожки, пирожные…
– И чего?
– Дина, хотите получить сто долларов?
– Дурак откажется.
– Тогда давайте встретимся.
– А что надо делать за такие деньжонки? – насторожилась она.
– Ничего особенного.
– Именно?
– Просто поговорить, ответить на вопросы.
– Какие?
– О Наде Колпаковой и ее брате Алеше.
– Ну-у, – протянула Дина, – это я могу. Хотя об Алешке лучше
ханурика расспрашивать.
– Кого?
– Муженька моего, Олега, он с ним дружил, прямо не разлей
вода были!
– Олег дома?
Дина хмыкнула:
– И да, и нет. Спит, он пьяный. Так что тело присутствует,
ну а сознание не знаю где. Вчера последние сто рублей на водку утянул, ваши
баксы очень даже кстати придутся. Давайте, приезжайте. Ломакинский проезд, дом
девять.
Без всяких приключений я добралась до нужного дома,
обнаружила на первом этаже большой магазин и, вспомнив, с какой жадностью Дина
поглощала выпечку, купила пирожные и булочки.
Жилище Дины знавало лучшие времена, когда-то это явно была
шикарно отделанная квартира. Впрочем, кое-какие остатки былой роскоши
сохранились и поныне. В холле, большом, просторном, стояла антикварная вешалка
из темного дуба с латунными крючками, а на кухне красовался дорогущий гарнитур.
Но окно в ней, похоже, не мыли несколько лет, занавески, сшитые из хорошей,
качественной ткани, выглядели грязными, и было в «пищеблоке» пустовато. Из
бытовой техники имелся только холодильник. Ни тостера, ни СВЧ-печки, ни телевизора.
Хотя последний здесь явно был еще недавно. У одной стены стоял специальный
столик, торчал штекер антенны и лежал пульт. Грязь тут царила немыслимая.
Линолеум под столом серый, но возле плиты выглядел словно асфальт. В мойке
громоздилась гора, состоящая из кастрюль, сковородок и тарелок. Похоже, посуду
тут не мыли неделю, а может, и больше. Совершенно вольготно ощущали себя
тараканы. Парочка усатых приятелей рыскала по плите, еще пяток их «коллег»
нагло бродили по мойке.
Я оглядела это безобразие, осторожно поставила на стол
коробки с пирожными и поинтересовалась:
– А где ваши дети? Привезла им сладкое.
– Они на пятидневке, – отмахнулась Дина, – в круглосуточном
садике.
– Но сегодня суббота!
– Ну и что? – пожала плечами добрая мамаша. – Их можно не
забирать.
Садик? Да это интернат! Очевидно, на моем лице отразились не
самые добрые чувства, потому что Дина сказала:
– Зачем их брать? Что дома хорошего? Вон, даже хлеба и того
нет, голова вспухает от мыслей, где деньги взять, чтоб им кашу сварить, а в
садике четыре раза покормят, спать уложат, да еще и позанимаются. Я не могу их
учить, нервная вся стала из-за мужниного пьянства, дерганая, нет, детям пока
лучше не дома. У других бабушки, дедушки есть, а у нас никого, помощи ждать
неоткуда…
Она начала всхлипывать, теребя край грязной клеенки.
– А где же вы вообще средства берете? Вы работаете?
– Олег ходит на службу.
– Куда?
– Снег чистить, дворником нанялся.
– А вы?
– Я?!
– Вы.
– Интересное дело, – возмутилась Дина, – кто-то же должен за
домом следить и детей воспитывать. Трое все-таки на руках. Только крутись.
Стирай, убирай, готовь, о какой работе может идти речь?
Я подавила возглас негодования. С такой лентяйкой встречаюсь
впервые. Дома нет ни копейки, а она дрыхнет до часу дня по уши в грязи. Нет бы
вскочить пораньше, прибрать, все помыть – и на службу. Все это неправда, что в
Москве невозможно найти работу. Да, синекура, где платят доллары и при этом не
заставляют особо ломаться, никому особо не светит. Но, если нужда схватила за
горло, согласишься на любое предложение. На дверях супермаркета, где только что
я покупала сладости, висит огромное объявление: «Нужна уборщица». Кстати,
поломойка требовалась и в булочной, которая расположена дверь в дверь с
универмагом. Но Дине неохота бегать с ведром и тряпкой, намного комфортней
брать деньги «в долг» у сердобольных знакомых и стонать о тяжелой доле жены
алкоголика.
– Больная я вся, – хныкала Дина, – желудок ноет, печень
подводит. Доктор говорит – невроз. Лечиться мне надо, требуется отдых на море,
хорошее питание, ну фрукты там, витамины и, естественно, положительные эмоции,
а где их взять?
Я сидела, плотно сцепив зубы. Молчи, Дарья, молчи, тебе
нужно расположить к себе эту противную бабу, иначе она не пойдет на контакт. Но
с языка были готовы сорваться злые слова.
– Где прикажете взять радость? – окончательно распалилась
Дина и резко встала.
Обдав меня запахом немытого тела и грязных волос, она широко
распахнула дверь в одну из комнат:
– Вот, любуйтесь.
Я перевела взгляд в открывшееся помещение. В большой спальне
было пусто. Ни стола, ни стульев, ни кровати. На полу валялся обтрепанный
матрас, где без простыни, подушки и одеяла лежал довольно молодой человек в
рваных джинсах и изношенном свитере.
– Смотрите, – торжествующе сказала Дина, – моя основная
радость, супруг и опора, третье плечо, Олег Рогов собственной персоной. Спит
себе и в ус не дует, а жена ломайся целый день, топчи ноги.
Мужик внезапно издал тихий стон, я встала, подошла к ложу и
нагнулась. Парень не спал, ему было дико плохо. Бледную кожу, липкую на ощупь,
покрывали капли пота, тело время от времени сотрясала крупная дрожь, между
полуприкрытыми веками виднелась белая полоска, изредка из груди несчастного
вылетал звук, похожий на вой.
