Советское посольство мигом сменило звериный оскал на сладкую
улыбку и даже прислало цветы и коробку шоколадных конфет.
Но, вернувшись в Москву, Нинка стала, как тогда говорили,
невыездной. Вплоть до 1986 года ей не разрешали поездки за рубеж, даже в
Болгарию, но потом система пала…
– Отправляйся домой, – велел Дегтярев.
Я машинально повиновалась и побрела по бесконечным коридорам
к выходу.
– Дашка, привет! – крикнул бежавший навстречу
Женька. – Отчего у тебя вид такой? Хочешь кофе?
Я кивнула. Женя впихнул меня в свой кабинет, включил чайник
и потряс пустой жестянкой.
– Погоди минуту, сахарку принесу.
Я хотела было сказать, что не люблю сладкий кофе, но Женька
уже ускакал. В комнате стоял холод, я прислонилась к батарее и увидела на столе
несколько листков, исписанных четким круглым почерком. Глаза машинально
понеслись по строчкам. «Мною…, машина, номерной знак 277 МАМ, цвет баклажан…»
Но это же автомобиль Поли, тот, что сгорел. Мне стало интересно. «…значительное
обгорание салона… следы копоти…», так, что там в конце? «…на основании
вышеизложенного…» «…следы взрывчатого вещества, предположительно…»
Скрипнула дверь, я мигом закрыла веки. Женька весело сказал:
– Эй, просыпайся, кофеек прибыл.
Сглатывая противную сладкую жидкость, я затеяла абсолютно
пустой разговор о всякой ерунде, потом перешла к происшествию в переходе у
метро «Тверская» и, основательно запудрив приятелю мозги, с самым невинным
видом спросила:
– Ну почему решили, что это теракт? Там стояла палатка,
где готовили шаурму, в ней имелись газовые баллоны… Несчастный случай.
– Экспертиза выявила следы взрывчатки, – спокойно
пояснил Женька.
– Ну и что?
– Значит, теракт, – терпеливо пояснил Женя, –
ни с того ни с сего тротил не найдется.
– А эксперт может ошибиться?
Женя хмыкнул:
– Но не в этом случае. Нет, раз уж обнаружили следы
взрывчатки, была бомбочка.
Домой я не поехала, села в «Рено» и закурила, бездумно
глядя, как сизая струйка поднимается к потолку. Потом, откуда ни возьмись,
появилась злоба. Ну, Дегтярев, погоди! Обманул меня, обвел вокруг пальца, как
наивную дурочку, а я поверила! Нет, Полю убили, уж не знаю, каким образом ее
заставили въехать в столб, но охотились за ней планомерно. То-то ей стало плохо
с сердцем, но небось не рассчитали дозу, затем решили взорвать в машине, потом
застрелить в магазине…
Внезапно я вздрогнула. В больнице, в 305-й палате, на
кровати лежала мертвая женщина, а в справочном окошке сообщили, что это…
Полина! В этой клинике отвратительные порядки. Мы увезли Полю, а никто из
медиков не озаботился сообщить в справочную, значит… Киллер, узнав о
воскрешении девушки, приехал в больницу, спросил в окошке, где лежит Железнова,
и ему ответили: «В 305-й». Бедная больная, оказавшаяся на этом месте. Кошмар, просто
ужас!
Минуточку.
От неожиданной мысли я подскочила и больно ударилась правой
коленкой о руль. Значит, убийца таился где-то около Полины! Он мигом узнавал
про все: про воскрешение, про то, что в машине погибла другая девушка, и тут же
предпринимал новую попытку. Подстерег момент, когда Поля осталась одна, и
выстрелил в кабинку. В магазине толкалась такая прорва народа! Но опять же ей
повезло… И только последняя попытка удалась. Как он заставил Полю наехать на
столб?
Посидев еще минут десять, я приняла решение. Так, Дегтярев
не хочет открывать дело. Что ж, мотив понятен, близится конец года, и полковник
не желает портить «раскрываемость». Он-то великолепно знает, что никаких
настырных родственников, требующих торжества справедливости, у Поли нет. А как ловко
он навешал мне макарон на уши! Ну, толстяк, погоди. Не хочешь искать убийцу
Поли, не надо. Я сама займусь расследованием. Не могу же я позволить, чтобы
убийца разгуливал на свободе. Поля мне близкий человек, помню ее младенцем,
потом маленькой девочкой… А у меня в отличие от Дегтярева не каменное сердце,
да я спать не смогу, если не узнаю истину! Представляю, какую рожу скорчит
полковник, когда узнает, что я раскрыла тайну гибели Поли! Его перекосит, и,
впрочем, совершенно заслуженно…
Так, главное не суетиться, чтобы никто не заподозрил, что я
решила заниматься частным сыском, в особенности следует опасаться детей и
полковника. Лучше всего сейчас поехать в «Макдоналдс» и спокойно раскинуть там
мозгами. У меня за плечами есть кое-какой опыт детективных расследований…
Я зажгла сигарету, завела мотор, потом сказала сама себе
тихо:
– Дашутка, будь откровенна, тебе нравится распутывать
криминальные истории, и ты просто обалдела от безделья!
Что ж, и это верно, наконец-то моя праздная жизнь наполнится
смыслом. Конечно, никто не мешает пойти преподавать, но разве скучный труд
учителя можно сравнить с увлекательным ремеслом сыщика?
Глава 7
Просидев полчаса в «Макдоналдсе» и съев на нервной почве
сразу два чизбургера, я наметила план действий. Начну, пожалуй, со Спиридонова.
Костик живет в одном доме с Полиной, более того, в соседней
квартире. Нина дружила с бабушкой Кости, Галиной Ивановной. Пожилая женщина
воспитывала мальчика одна. Родители Кости очень давно, когда сыну только
исполнился год, отправились в горы. Оба они были заядлые альпинисты, молодые,
здоровые, веселые… Что произошло на Эльбрусе в действительности, Галина
Ивановна никогда не рассказывала, ей всегда было трудно вести разговоры на эту
тему, мы знали только, что Вася и Тоня погибли при восхождении.
Галина Ивановна одна поднимала внука, что на зарплату
медсестры было очень непросто. Женщина не отказывалась ни от какого заработка,
крутилась как белка в колесе и с благодарностью принимала вещи, из которых
выросли другие дети. В свое время я частенько отдавала ей Аркашкины куртки,
рубашки и шапки. К сожалению, брюки Кеша протирал мгновенно, а ботинки за два
месяца ухитрялся разбить так, что их приходилось выбрасывать на помойку.
Костик дружил с Полей буквально с рождения, у них разница в
возрасте всего неделя. Вместе сидели в песочнице, вместе пошли в детский сад,
потом в школу… Правда, классе в третьем, когда их начали дружно дразнить
«тили-тили тесто, жених и невеста», ребята временно поругались, но в девятом
классе сели вновь за одну парту и больше не обращали никакого внимания на
подколы.
Честно говоря, я думала, что они поженятся сразу после
выпускных экзаменов, но Поля и Костя решили, проявив несвойственную молодым
рассудительность, сначала поступить в вуз. Правда, потом они собрались подать
заявление в загс, но умерла Галина Ивановна. Какая уж тут свадьба…
