Отойдя в сторону, я наблюдала, как Ксюта ритмично нажимает
на грудь бедолаги, время от времени наклоняясь к ее лицу. Потом подруга
отрывисто велела:
– В пакете шприц и две ампулы, быстро приготовь укол.
Я принялась неловко отламывать длинные горлышки и тыкать
внутрь ампул иголкой… Оксана выхватила у меня шприц, и тут появились два мужика
в голубых халатах.
– Что у вас, коллега? – спросил один, мигом признав в Оксане
врача.
Ответы Ксюни я не услышала, потому что второй парень весьма
бесцеремонно вытолкал меня за дверь. Постояв пару минут в коридоре и послушав
непонятное звяканье, раздававшееся из-за плотно прикрытой двери, я побрела
искать девушку, открывшую нам дверь.
Она нашлась на большой, забитой электроприборами кухне.
Сидела за круглым столом и рыдала, положив голову на сложенные руки.
Я погладила ее по спине, ощущая под ладонью хрупкие,
какие-то цыплячьи позвонки.
– Не плачь, твоя мама еще молода, а рядом отличные врачи…
Девушка подняла вверх прелестное заплаканное личико и
пролепетала:
– Это не моя мама, Лена – папина жена. – Потом она вновь
залилась слезами.
Да уж, не зря говорят: не та мать, что родила, а та, что
вырастила! Вон как убивается по мачехе.
– Все обойдется, – утешала я отчаянно рыдающую девчушку, –
сейчас людей с того света вытаскивают.
Ребенок зарыдал еще пуще. Чтобы хоть как-то успокоить ее, я
спросила:
– А что случилось с твоей мачехой?
Неожиданно девушка вполне спокойно пояснила:
– Лена сегодня на работу не пошла, плохо себя чувствовала,
грипп у нее, наверное, начинался, ну знаете, насморк, кашель, горло зацарапало…
Ну легла она в кровать, а я ушла в институт, в медицинском учусь, на втором
курсе, пришла к обеду, гляжу, она такая бледная, ну накапала ей валокордин,
дала и пошла на кухню чай заварить…
Она снова захлюпала носом. Тут в коридоре послышался шум.
– Вот видишь, – обрадовалась я, – уже все в порядке, как
тебя зовут?
– Ника, – прошептала девушка, – Вероника.
– Ну успокойся, Никочка, – завела я, но тут в кухню вошла
Оксана и молча поманила меня пальцем.
Я вышла в коридор и спросила:
– Ей лучше?
– Лена умерла, – устало сказала Ксюня.
– Как? – остолбенела я. – Но почему вы перестали ее
оживлять?
– Реанимационные мероприятия в течение получаса не дали
результата, – сухо ответила Оксана.
– И что?
– По истечении тридцати минут они прекращаются!
– Почему? – закричала я.
– Кора мозга погибла, – пробормотала Ксюта, – иди и сядь с
Никой, как бы ей плохо не стало! Иди, иди, мы тут все сделаем, и милицию
вызовем, и перевозку.
– Милицию-то зачем?
– Так положено, – буркнула Ксюня и втолкнула меня в кухню.
Я лихорадочно попыталась согнать с лица ужас.
– Что там стряслось? – тихо спросила Ника.
– Э-э, ничего, – забормотала я, – сейчас еще другие врачи
приедут, но лучше тебе не выходить пока…
– Почему? – шептала Ника, глядя на меня. – Почему?
Ее огромные несчастные глаза ощупывали мое лицо.
– Ну, носилки понесут, коридор узкий!
– Она умерла, – выкрикнула Вероника и рванулась к двери, –
нет, Леночка, о нет!
– Стой, стой, – попыталась я ухватить ее за руки, – стой!
Ника послушно замерла, потом странно всхлипнула, закатила
глаза и медленно навалилась мне на грудь.
– Эй, – завопила я, – Ксюня!
Влетела Оксанка. Вдвоем мы кое-как отволокли Нику на диван.
– Просила же, – бубнила подруга, – осторожно! У девочки и
так не жизнь, а сплошной стресс. Ну, ну, Никуля, открой глазки…
В этот момент прозвенел телефонный звонок, резкий,
пронзительный, требовательный. От неожиданности я подскочила на месте и стала
искать глазами трубку. Внезапно послышался треск, потом ровный женский голос
произнес:
– Вы позвонили в квартиру Андрея Владимировича Чванова,
сейчас, к сожалению, никто не может подойти к телефону, оставьте сообщение
после гудка.
От изумления я замерла на месте, потом просипела:
– Почему Чванова?
Оксана легонько похлопала Нику по щекам.
– Лена – жена Чванова, помнишь, я тебе рассказывала? Ну Лена
Воробьева, моя сотрудница, которая вышла замуж за Андрея Владимировича…
Чувствуя, что сейчас упаду без чувств возле Ники, я
переспросила:
– За Андрея Владимировича Чванова, за Синюю Бороду? За того,
у которого жены как мухи мрут?
Ксюта кивнула и, увидав, что несчастная Никочка наконец
открыла глаза, сказала:
– Деточка, давай мы тебя уложим в кровать.
Ника пошатываясь двинулась к двери. Оксана бережно
поддерживала ее за талию. Дождавшись, пока они исчезнут, я схватила свою
сумочку, вынула телефон и велела:
– Ира, позови Дегтярева.
Минуты текли томительно, ну что она ползет в гостиную? Или
они все в столовой?
– Слушаю, – рявкнул полковник, – Дегтярев.
– Немедленно приезжай на квартиру к Чванову Андрею
Владимировичу, пиши адрес.
– Зачем? – изумился приятель.
– Во-первых, тут труп, – ответила я, – а во-вторых, теперь я
точно знаю, кто убил Лену Артюхину и Риту Назарову. Это господин Чванов.
Глава 30
На следующий день я сидела в кабинете у Дегтярева и
методично рассказывала о своих «следственно-оперативных мероприятиях». Надо
отдать должное Александру Михайловичу, он великолепный слушатель, никогда не
прерывающий рассказчика. Просто в процессе вашего монолога он чиркнет пару раз
ручкой по бумаге, а потом, когда вы иссякнете, начнет задавать возникшие вопросы.
Мне подобный метод нравится, я всегда теряю нить, когда меня перебивают.
