Но Кеша уже исчез. Минут через пять появились Сыромятников,
его камердинер Николай и Аркашка. Втроем они тащили гигантскую лестницу.
Крякая от натуги, мужики установили ее, и я на дрожащих
ногах начала спуск вниз.
– Ну, Дарья Ивановна, – покачал головой сосед, – кто бы мог
подумать, что вы так любите по деревьям лазить!
– Боже, в каком ты виде! – завопила Зайка.
– А где машина? – поинтересовался Кеша.
Вот так всегда, состояние автомобиля волнует его больше, чем
здоровье человека…
– Немедленно в ванную, – приказала Зайка, – да налей туда
побольше геля, желательно «Сейфгард», говорят, он всех микробов убивает…
– А еще лучше добавить хлорки, – посоветовал Аркашка, – на
худой конец туалетного «утенка», да не подходи близко к собакам, живо блох от
тебя подцепят…
Не обращая внимания на издевательства, я пошла в ванную,
легла в теплую воду и с наслаждением почувствовала, как вконец озябшее тело
начинает медленно согреваться.
Многие мои подружки любят перед сном полежать в пене. Говорят,
что эти процедуры их успокаивают. Я же, наоборот, выскакиваю из воды бодрая.
Вот и сегодня, несмотря на то что денек выдался, мягко говоря, суматошный,
спать мне расхотелось.
Я села за стол и вытащила любимую записную книжку, толстую,
покрытую серой кожей. Как многие преподаватели, готовящиеся ежевечерне к
предстоящим занятиям, я приобрела привычку записывать свои мысли.
Итак, что стало известно. Убитая в конюшне женщина на самом
деле носит имя Наташа Кабанова. Милый Миша обманул чиновников ингорколлегии и
некоего Исаака, родного брата Лены Артюхиной, чтобы получить наследство.
Интересно, почему тот не заметил подмены?
Покусав ручку, я усмехнулась. Ну ты даешь, Дашутка! Совсем
разум потеряла от сидения на елке. Исаак-то никогда не видел сестричку! Никаких
фотографий у его матери, подбросившей дочурку к двери детского дома,
естественно, не было. Так что парень элементарно не знал, как выглядит
ближайшая родственница! Михаил абсолютно не рисковал. Скорей всего он приказал,
на всякий случай, перевести капитал на его имя или еще как-то обезопасил себя…
Помнится, в лесу, ругаясь с мужем, Лена-Наташа пугала того, что перепишет
завещание, и упрекала его в том, что Каюров начал роман с Назаровой…
Я отложила ручку и уставилась в черное, незанавешенное окно…
Да уж, я узнала целый ворох чужих семейных тайн, но ни на миллиметр не
продвинулась в своем расследовании. Похоже, что вообще я бежала не в том
направлении…
Человек, убивший женщину в конюшне, поднял руку на Наташу
Кабанову, а не на Артюхину. Несчастная наркоманка практически не имела друзей.
Да она, похоже, год вообще не выходила на улицу. А вот Кабанова… Следовательно,
убийцу нужно искать в окружении Наташи, среди ее круга общения. Решено, завтра
поеду опять к Раисе Андреевне и попрошу у старушки телефонную книжку дочери.
В доме стояла тишина. Внезапно дверь в мою спальню
приотворилась, и в широкую щель всунулись две непонятного вида рыжие головы с
черными ушами и мордами. В суматохе со Снапа и Банди не сняли новые прикиды.
– А ну идите сюда, мальчики, – велела я.
Пит и ротвейлер вошли в спальню, сзади ковылял Хуч, за ним
виднелась любопытная морда пуделя.
– Да, ребятки, – сказала я, вытряхивая псов из мохнатых
комбинезончиков, – жадные, однако, у нас Зайка с Кешей оказались. Хучику с
Черри пальтишек не купили.
Снап благодарно лизнул меня в щеку. Я обняла его за крепкую
шею, взглянула в преданные глаза и спросила:
– Как думаешь, дружок, а вдруг это Михаил убил Наташу?
Захотел забрать все деньги, а затем решил избавиться от ненужной дамы? Лошадь
пожалел и спрятал, а Кабановой размозжил голову…
Банди тихо гавкнул, а Черри подсунула морду мне под левую
руку. Машинально поглаживая пуделя, я вздохнула. Нет уж, будем считать, что
Каюров ни при чем. Иначе кто снимет с нас проклятие, которое, следует признать,
работает просто отлично. Разнообразные неприятности сыплются на нас со всех
сторон с такой частотой, что делается страшно. Что-то нас ждет завтра? Пожар?
Наводнение? Эпидемия бубонной чумы?
Утром первым делом я вызвала «автомобильных спасателей» и,
велев им доставить «Форд» прямо к нашему дому, отправилась в сторожку.
Иван, напевая, мастерил какую-то штуку, больше всего похожую
на проволочный ящик.
– Ваня, – попросила я, – можно на денек взять вашу
«девятку»?
Садовник почесал в затылке.
– Берите на сколько угодно, только вам после «Вольво» и
«Форда» не в кайф будет, меня самого ломает на ней ездить!
– Ничего, Ванюша, – в тон парню ответила я, – меня так
ломает на «бомбистах» передвигаться, прямо крючит всю.
Иван протянул ключи. Я обошла сторожку сзади и уставилась на
кабриолет. Да уж, больной скорее мертв, чем жив! Вообще-то девятая модель
«Жигулей» – красивая машина. С длинным, устремленным вперед передним крылом и
немного тяжелой задней частью, она похожа на стрелу, летящую в цель. Но руины,
представшие передо мной, мало походили на автомобиль. Капот черный, очевидно,
Иван недавно поменял его, но почему-то не покрасил. На дверцах тут и там
виднелись вмятины и пятна ржавчины, вместо одного из боковых стекол был натянут
кусок полиэтиленовой пленки…
Пока я оглядывала ходячее несчастье, появился Ваня, несущий
в руках проволочную клеточку.
– Ну как? – спросил он.
– Она ездит? – робко поинтересовалась я.
– Иногда, – хмыкнул садовник, – когда в хорошем настроении.
Потом, увидав мою вытянувшуюся физиономию, быстро добавил:
– Но сегодня миролюбиво настроена, садитесь!
Я покорно влезла внутрь довольно узкого салона и, вдохнув
неприятный, «кокосовый» аромат, исходивший от зеркальца заднего вида, на
котором болтался освежитель, спросила:
– Что это вы несете?
– Так ловушку, – охотно разъяснил Ванька, – какая-то дрянь в
саду поселилась! Корни грызет у деревьев, кусты пообглодала.
– Может, волк? – предположила я.
Ваня хотел было засмеяться. Уголки его рта начали
разъезжаться в разные стороны, но потом парень, очевидно, вспомнив, что говорит
с хозяйкой, все же удержался:
