– Вы Михаил Каюров?
– Да, – настороженно кивнул хозяин, не приглашая меня
внутрь.
– Меня зовут Даша…
– И что?
– Это на мой «Вольво» свалился муляж, который выбросила в
окно ваша жена.
– Ага, – забормотал мужчина, – простите, бога ради, но она
больная, не понимает, что творит. Впрочем, можете подавать в суд, только денег
все равно заплатить не смогу, нет их у меня, впроголодь живем.
– Не надо ничего, – прервала я его. – В суд я не пойду,
никакого возмещения требовать не стану. Наоборот, хотите, привезу к вашей жене
доктора Соловцова? Он мировая величина в области психиатрии. Понимаю, конечно,
что вылечить Лену нельзя, но облегчить состояние, снять агрессию…
– Нету у нас средств на профессоров, – отрезал Михаил, – в
районном диспансере лечимся или мучаемся…
– Соловцов – наш приятель и ничего с вас не возьмет!
– Не надо, – отрезал Михаил, – спасибо, не нуждаемся.
– Вы не поняли, он…
– Не надо.
– Но ваша жена…
– Не надо, – бубнил мужик, тупо глядя в пол.
Я перевела взгляд на его продранные домашние тапки. Что ж,
раз не хочет, то и впрямь, наверное, не надо.
Вдруг из квартиры донеслись стук и высокий, нервный голос:
– Помогите, помогите, Мишка, сволочь, дай укольчик, дай
скорей, не могу, ломает, дай, гнида…
– Уходите, – бросил Михаил и, весьма грубо толкнув меня,
захлопнул дверь.
Я глубоко вздохнула и вызвала лифт. Что ж, все понятно, жена
Каюрова – наркоманка. Вот почему Михаил отказывается от визита к психиатру.
Никакая Лена не сумасшедшая, хотя нормальной даму, употребляющую героин, тоже
не назовешь. Значит, мужик запер женщину дома и пытается снять ее с иглы. Дай
бог ему сил, несчастному, но я ничем не помогу в этой печальной ситуации…
…Прошло полгода, пролетело лето, проведенное на природе,
наступила осень. Маня пошла в школу, Зайка и Аркадий впряглись в работу.
«Вольво» чинить я не стала. Честно говоря, эта большая
машина с агрессивным дизайном мне не слишком нравилась, во всяком случае,
внешне. Да и большая она слишком для женщины, весящей сорок девять килограммов.
Теперь у меня другой автомобиль, маленький, юркий «фордик» ярко-синего цвета,
похожий на каплю. Правда, у него только две двери, но в нашей семье, где у
всех, кроме Манюни, собственные кабриолеты, объемистая тачка мне ни к чему.
28 сентября, в пятницу, Зайка влетела ко мне в спальню с
воплем:
– Собирайся.
– Куда? – лениво поинтересовалась я, откладывая очередную
Полякову.
– К Верещагиным.
– К кому? – удивилась я.
– К Верещагиным, – повторила Ольга, крутясь у зеркала,
пытаясь оглядеть себя со всех сторон. – Тебе не кажется, что вельветовые брюки
меня полнят?
Я оглядела ее стройную фигурку с тонкой, осиной талией и
вздохнула. У всех есть свои фобии, у Зайки – это лишний вес. Почти каждое утро
начинается у нас с ее крика:
– Все. Сажусь на диету, снова триста граммов прибавила.
У меня давно растет желание выкинуть из ванной комнаты
суперточные электронные весы, которые Зайка, нежно прижимая их к тому месту,
где у нормальных женщин расположен живот, приволокла из Парижа.
– Кто такие Верещагины? – попробовала я отвлечь ее внимание
от собственной особы.
– Определенно начинается целлюлит, – вздохнула Ольга, –
стану старой, жирной, некрасивой коровой, выгонят меня с телевидения взашей.
– А вот и нет, – влезла в разговор Машка, до сих пор
сосредоточенно рывшаяся в моем шкафу, – тебя на экране выше пояса показывают, а
то, на чем ты сидишь, никого не волнует, пусть хоть семьдесят пятого размера
будет.
– Как семьдесят пятого? – взвилась Зайка. – У меня сорок
четвертый!
– Так я про старость говорю, – бубнила Манюня, – после
тридцати у всех задницу разносит!
Зайка, собирающаяся справлять в ноябре двадцатишестилетие,
побагровела, но я, боясь, что сейчас они начнут драться, быстренько спросила:
– Так кто такие Верещагины и зачем к ним собираться?
– Галю с Лешей забыла? – удивилась Зайка. – Ну наших прежних
соседей по старой квартире.
– А-а-а, – протянула я, – и что?
– А ты ничего не знаешь?
– Нет, – покачала я головой.
– Они теперь живут тут, недалеко от Ложкина, в деревне
Зыбино, у них конезавод.
– Что? – искренно удивилась я. – Какой завод?
– Лошадей разводят на продажу, – пояснила Ольга и,
плюхнувшись в кресло, велела: – Собирайся скорей. Нас всех пригласили на
уик-энд, вместе с собаками!
– Ура, – завопила Манюня, кидаясь с ужасающим топотом к
себе, – лошадки! Супер! Покататься дадут! Класс!
– Ну давай, – торопила Зайка, – Кешка уже в джипе сидит.
Я быстро покидала в сумку необходимые мелочи и, подавив
тяжелый вздох, пошла к машине. Если моим домочадцам что-то взбрело в голову,
спорить бесполезно. Хотя, честно говоря, не слишком-то я люблю ходить в гости,
в особенности если предстоит еще и ночевка. Мало того, что я никогда не могу
заснуть в чужой квартире, так еще и испытываю чувство неудобства, когда
хозяева, мило улыбаясь, говорят:
– А на ночлег устроим в комнате для гостей.
Все дело в том, что вместе с богатством в нашу семью пришли
и проблемы. Одна из них – постоянные визитеры, едущие к нам со всех концов
необъятной России. И я сама, нацепив на лицо сладкую мину, сообщаю
«оккупантам»:
– Ну что вы, какие проблемы, дом большой, места
полным-полно. Велю кухарке Катерине готовить побольше, а домработнице Ирке
поставить на стол лишние приборы, вот и вся забота.
