– Ни фига подобного, – отрезала Ольга и, направляясь к
своему «Фольксвагену», крикнула: – Езжай за мной!
В «Ригону» я не пошла, трусливо осталась сидеть в «Форде».
Сквозь большую витрину было видно продавцов и Зайку, размахивающую руками.
Потом появился толстый мужик в костюме. Ольга высунулась из магазина и поманила
меня пальцем. Я замотала головой, ни за что не пойду! Больше всего боюсь
скандалов!
Минут через пять разъяренная невестка вылетела из магазина.
Очевидно, ей не удалось добиться успеха. Она всунулась в «Форд».
– Вот гады! Давай сюда чек!
Я порылась в сумке, потом потрясла ее над сиденьем, вывалила
гору предметов. Чего там только не было! Расческа, губная помада, носовой
платок, ключи от дома, карамелька «Гусиные лапки», две пуговицы… Но чека не
нашлось.
– Ладно, – прошипела Ольга и вновь исчезла в бутике.
Я снова стала наблюдать «немое кино». Потом красная,
растрепанная Зайка вынеслась наружу и опрометью кинулась в подземный переход,
расположенный в двух шагах от бутика. Я перестала понимать происходящее, но из
«Форда» вылезать не стала. Судя по всему, Ольга находится в крайнем озлоблении,
а в таком случае ей лучше не попадаться под руку. Поэтому я затаилась за рулем
в надежде, что тайфун пронесется над головой с наименьшими потерями.
Зайка появилась на улице. В руках у нее был баллон с
краской, очевидно, она только что приобрела его в одном из магазинчиков,
торгующих под землей.
Не успела я и глазом моргнуть, как Ольга подлетела к большой
витрине, в которой красовались манекены, нажала на распылитель и вмиг измазала
дочиста отмытое стекло черной краской.
Совсем испугавшись, я быстро завела мотор, готовясь спешно
ретироваться. Зайка зашвырнула пустой баллончик в урну, вскочила в
«Фольксваген» и поехала вперед. Я, краем глаза увидав, как из магазина вылетает
разъяренная толпа продавцов, постаралась не отстать от невестки. Мы пронеслись
по проспекту, вылетели на шоссе. Я расслабилась и включила радио.
«Давай покрасим холодильник в черный цвет, – завел гнусавый
мужской голос, – зеленым был и белым был, а черным нет…»
Я захохотала. Лучшей песни в данной ситуации просто не могло
быть, надо прибавить звук. Правой рукой я потянулась к приемнику, чуть наклонилась,
и тут прямо перед глазами возникли красные стоп-фонари впереди идущей машины.
От ужаса я со всего размаха прыгнула на тормоз, но остановить «Форд» не смогла.
Послышался скрежет, потом раздался тупой удар и противный звук металла,
скребущего о металл.
Я вылезла наружу и похолодела. О нет, только не это! Хуже
ситуации и не придумать! Уж лучше было врезаться в «600-й» «Мерседес», набитый
вооруженными до зубов братками, или вломиться в машину, где сидят злые омоновцы
в черных, вязаных шапочках! Даже протаранить патрульный автомобиль ГИБДД было
бы ерундой по сравнению с тем, что произошло! Боги удачи окончательно
отвернулись от меня! Я на глазах у регулировщика въехала прямехонько в багажник
Зайкиного «Фольксвагена».
Ольга выкарабкалась на дорогу и затопала ногами:
– Нет, какое свинство, какая гадость! Несусь сломя голову на
выручку, бросаю все дела, а ты! Заснула, что ли?
– Музыку слушала. – От растерянности я сказала чистую
правду.
– Ах вот оно что, – протянула невестка, – меломанкой,
значит, стала!
– Протокол писать или сами разберетесь? – лениво
поинтересовался постовой.
– Лучше не вмешивайся, – прошипела Ольга, изо всех сил пиная
ногой мой «Форд». – Я с ней побеседую дома! Мало не покажется! Вот только
доберусь до Ложкина.
В ярости она пнула скаты «Форда» в последний раз, вскочила в
побитый автомобильчик и была такова.
– Уезжайте отсюда скорей, – велел инспектор, – небось у
телки муж крутой. Сейчас вернется с супружником! Мне трупы на вверенном участке
не нужны!
– Это моя невестка, – пояснила я, разглядывая изуродованный
«Форд».
– Кто? – удивился парень.
– Жена сына.
– Да уж, – вздохнул постовой, – сочувствую! Такое дома
иметь!
– Много ты понимаешь, – обозлилась я, – какое право имеешь
судить Зайку!
Мигом вспомнились все неприятности сегодняшнего дня. Глаза
наполнились слезами. Ощущая полнейшее бессилие, я со всего размаху пнула
бело-синий «жигуленок», на который опирался патрульный. Честно говоря, я
хотела, как Ольга, попасть по колесу, но носок ноги, обутый в качественный
сапог испанского производства, угодил прямиком в дверцу. Послышался такой звук,
который раздается, когда вы протыкаете ножом консервную банку. Мы с парнем
уставились на вмятину.
– Так, – протянул инспектор, – и как теперь с вами поступить
прикажете?
Естественно, заводить протокол я не захотела и принялась
облегчать кошелек. Фортуна окончательно повернулась ко мне задом. Проклятие
Каюрова работало на все сто процентов.
Глава 16
На следующее утро я, побоявшись гнева Ольги, не спускалась к
завтраку до тех пор, пока не услышала шум мотора. Выглянув в окно, я увидела,
как от входа отъезжает джип, очевидно, купленный Аркашкой, и «Фольксваген» с
покореженным багажником. Зайка спешила в сервис.
Перекрестившись, я сползла вниз и обнаружила за столом
озабоченного Севку и хмурого Тузика.
– Случилось что? – осторожно поинтересовалась я у гостей.
Лазарев нервно ответил:
– Да.
– Что еще? – испугалась я, ожидавшая теперь только самых плохих
новостей. – Что ужасное произошло?
– У меня начинается насморк, – горестно вздохнул Тузик.
Железная рука, сжимавшая мое сердце, внезапно ослабла.
– Господи, какая ерунда, капни називин.
Севка и Тузик уставились на меня в упор несчастными глазами,
потом хором спросили:
– Ты не понимаешь размеров ужаса?
– Нет, – совершенно искренне ответила я, – насморк – это же
не смертельно! Ведь не рак!
Нос всплеснул руками.
– По мне, так лучше рак!
– Тьфу на тебя, – испугалась я, – нашел, чем шутить.
– Завтра в 10 утра у нас дегустация запахов, – пояснил
Севка, – собираемся совместную продукцию с фабрикой «Новая Заря» производить.
Поняла теперь?
Я кивнула.
