Ужас, который обуял Соню, невозможно себе представить. С младенцем
ее точно никуда не выпустят. Квартиры она лишена, службы тоже, мебель, книги,
посуда… все продано, а главное, билет на самолет, виза…
Пометавшись по комнате, Соня опять приняла решение. Очень
тихо, украдкой, она вышла на улицу, дошла до детского дома и положила кулек под
дверь. Часы показывали шесть утра, на дворе стоял теплый, даже знойный июнь, с
ребенком не должно было ничего приключиться. Внутрь Соня положила записку
«Елена Сергеевна Артюхина». Она преднамеренно не написала «Рабинович». В СССР
было лучше иметь русские корни. Фамилию Соня просто выдумала, она и сама не
знала, отчего та пришла ей в голову…
Ровно в полдень 15 июня самолет благополучно взмыл в небо,
унося совершенно разбитую Соню на Землю обетованную.
Жизнь девушки в Израиле сложилась удачно. Тетя обожала
любимую племянницу, выдала ее замуж, потом оставила ей свое имущество. Соня
благополучно родила сына Исаака…
Но затем потянулась цепь неприятностей. Сначала скончался
любимый муж, а потом заболела Соня. В январе этого года она тихо отошла в мир
иной в одной из лучших больниц Израиля. Перед смертью она вручила Исааку
завещание и открыла правду: в России у него есть сестра.
– Найди Лену, – шептала мать сыну, – у меня так и не хватило
духу отыскать дочь, даже не знаю, жива ли она! Отыщи ее, умоляю, и передай
деньги. Я знаю, ты человек верующий, обязательный.
Исаак кивнул. Ему, глубоко религиозному юноше, даже в голову
не пришло спорить с матерью. И, похоронив Соню, он мигом вылетел в Москву,
чтобы исполнить последнюю волю умирающей.
Сотрудникам ингорколлегии не раз приходилось отыскивать
наследников, порой нужно было предпринимать титанические усилия… Но в случае с Леной
дело решилось за два дня.
Соня передала Исааку бумажку с номером детдома, и, вызвав
его директрису, Татьяна Гавриловна уже вечером следующего дня набирала домашний
телефон Артюхиной. Подошел ее муж и сказал:
– Сейчас я приеду.
Действительно, примерно часа через полтора к Фистуловой
постучал мужчина, назвавшийся Михаилом Каюровым.
– Жена отдыхает в Эмиратах, – спокойно пояснил он, – а в чем
дело?
Татьяна Гавриловна внимательно просмотрела паспорт,
свидетельство о браке и лишь потом протянула Михаилу документы.
Тот прочитал завещание и, не скрывая изумления, сказал:
– Да уж! Просто графиня Монте-Кристо. Но у нее путевка до 30
марта, остеохондроз замучил, вот и взяла тур для лечения, целых 45 дней. Мне ее
что, обратно вызывать?
– Не надо, – успокоила его Татьяна Гавриловна, – время
терпит, но как вернется – сразу сюда.
1 апреля Елена Сергеевна Артюхина явилась в контору. А еще
через две недели она внезапно стала богатой женщиной.
– Вот такая святочная история, – закончила рассказ
Фистулова, – можете рассказать о ней, только сумму наследства я не имею права
вам назвать. Просто напишите: большие деньги. И еще, фамилии в статье упоминать
не надо. Ну, да вы знаете, как делают, Елена А. и Исаак К. Когда напишете,
принесите материал на визу.
Поблагодарив милых женщин, я вышла под промозглый
октябрьский дождик и, увидав на соседнем здании красную с желтым надпись
«Макдоналдс», мигом вошла внутрь. Лучше всего мне думается в этой харчевне,
среди десятков торопливо жующих людей. А подумать было над чем.
В самом конце марта на капот моего несчастного «Вольво»
свалилась кукла, сделанная то ли сумасшедшей, то ли наркоманкой… Я еще
поднималась в квартиру к Михаилу, чтобы успокоить парня, и пообещала не
требовать с него оплаты материального ущерба. Хорошо помню потасканный вид
хозяина, его вытянутые «трико», драные тапки и жуткий крик сумасшедшей бабы,
колотящейся в запертую дверь своей комнаты… Произошло все то ли двадцать
восьмого, то ли двадцать девятого марта, точно не помню… А теперь скажите,
каким образом Лена могла прийти 1 апреля к Фистуловой? Да еще при этом
выглядеть вполне здоровой и дееспособной? Каким образом Михаил добился такого
эффекта? Накачал несчастную психотропными препаратами? Сделал ей за одни сутки
операцию по очистке крови? Нет, тут что-то явно не состыковывается. И потом,
зачем он соврал, будто Лена в Эмиратах? Хотя это как раз понятно, решил за
небольшой срок привести супружницу в относительный порядок. Однако ему это
удалось, интересно, какой ценой?
Чем дольше я думала над этой историей, тем больше она мне не
нравилась. Впрочем, был один человечек, способный, быть может, поподробней
рассказать мне о Каюровых, бабушка Алевтина Марковна из первой квартиры, столь
радушно угощавшая меня растворимым кофе. А ведь я обещала навещать ее, вот и
выполню данное слово.
Забив «Форд» продуктами, я подкатила к знакомому дому,
позвонила в квартиру и внезапно подумала: «Прошло полгода, даже семь месяцев,
мало ли что могло произойти со старухой!»
Но тут на пороге возникла Алевтина Марковна и заохала:
– Ой, деточка! Ну куда столько еды! Еще с прошлого раза
консервы остались!
Примерно через час, выпив жидкий чай и выслушав все жалобы
на больные ноги, спину и «проклятые сосуды», я осторожно перевела разговор на
интересующую меня тему:
– А как эти поживают, из 105-й? Ну Михаил с Леной?
Бабуля всплеснула руками.
– Ленка умерла, освободила мужа. Вот он и съехал, квартиру
продал, там теперь другие люди живут!
– Как умерла? – растерянно спросила я. – Когда?
– А давно уж, – стала размышлять Алевтина Марковна, – хотя,
погоди, я тебе число сейчас точное назову. У моей подружки разлюбезной, Марии
Георгиевны, 30 марта день рождения. Мы с ней женщины пожилые, больные, по ночам
никуда не ездим. Вот и собрались в 12 часов дня.
Ехать предстояло далеко, до станции «Красные Ворота», для
Алевтины Марковны просто конец света, поэтому бабуся вышла из дома пораньше,
около десяти. Возле подъезда стояла «Скорая помощь», куда мордастые санитары
засовывали носилки. Вокруг толпились соседи.
– Заболел кто? – поинтересовалась Алевтина Марковна у Веры
Владимировны из 92-й. – Кого забрали? Неужто у Павла Романовича опять инфаркт?
Вера Владимировна покачала головой.
– Сумасшедшая померла из 105-й, вон муж стоит, освободился,
бедолага! Отмучился!
Алевтина Марковна посмотрела в указанную сторону и увидела
Михаила с мрачным лицом.
