– Диван изуродован, посуда побита, ковер испорчен! Ну и
гости, таких и в дом пускать нельзя! Еще клумба пропала, и чужая машина со
спущенными шинами во дворе мешается. Кстати, дайте деньги, бытовая химия
закончилась!
Финансами дома распоряжаюсь я, поэтому ответила:
– Сейчас, – и пошла в холл.
Где-то тут валяется моя сумка, вернее, моя самая любимая
сумка, небольшой мешочек, сшитый из кожи. Месяц тому назад Зайка забрела в
салон «Гуччи» и приобрела для меня сей ридикюльчик.
Пошарив в шкафах, заглянув под ботиночницу и отодвинув
диванчик, я осталась в крайнем недоумении. Куда подевалась сумочка? Обычно я
кладу ее в шкаф, вот сюда, на полку…
– Чего ищете? – полюбопытствовала Ирка, таща пылесос.
– Да вот сумка куда-то подевалась…
– Какая?
– Маленькая, черная, от Гуччи, а там ключи от сейфа. И ведь
я помню, что положила ее сюда!
– А ее ваша гостья прихватила, – выпалила Ирка. – Ну, та,
что вчера тут голая носилась. Помчалась к выходу, хвать сумчонку и была такова!
Я с возмущением выкрикнула:
– Ты видела, как она уносит мою вещь, и ничего не сказала!
Но Ирку не так легко было сбить с толку, она мигом ответила:
– На ней ваша одежда была, вот я и подумала, что сумочку
тоже отдали!
Не дожидаясь моей ответной реакции, она включила пылесборник
от «Бош» и сделала вид, что увлечена чисткой ковра. Чертыхаясь, я поднялась в
спальню и принялась звонить Рите. Но к телефону никто не подходил. Гудки падали
в мое ухо, словно капли воды из подтекающего крана. Так, все понятно! Сама
хозяйка дрыхнет без задних ног, а секретарша уволена…
Делать нечего, придется ехать к Назаровой и будить милашку.
Мне очень нужен ключ от сейфа, запасного у нас нет. Вернее, этот и есть
запасной, потому что один ключик я уже потеряла, если еще и второй пропадет,
придется вызывать мастера, а это целая история, и к тому же дети начнут
издеваться и обзывать растеряхой! Хорошо еще, что перед уходом Ритуля швырнула
на стол визитную карточку.
Зябко поеживаясь, я выбралась во двор и пошла в гараж. У
всех нормальных людей вход в него, как правило, расположен в подвале или на
первом этаже. Сразу из дома попадаете в автомобиль… У всех, но только не у нас!
Аркадий с Зайкой большие борцы за правильный образ жизни. Запретили мне курить
в доме и решили, что «машинохранилище» должно находиться в отдельно стоящем
здании. И теперь мы вынуждены ковылять по лужам, льду или снегу… Кстати, больше
всех остались недовольны сами новаторы. Я-то не ношу шпильки и ботинки из
натуральной замши, предпочитая их удобной, практичной обуви из кожи, без каблука.
– Дарья Ивановна, – раздался голос Ивана, – смотрите.
Я посмотрела на небольшой поднос, который держал садовник.
Сотовый телефон, золотые часы, серьги, пара колец, диадема, связка ключей и
маленькая сумочка от Гуччи, точь-в-точь как моя, только не черная, а
темно-синяя.
– Утром вышел двор подметать, – пояснил Иван, – гляжу, по
всей дорожке раскидано. А еще платье изодранное, чулки и, извините, лифчик.
Только выбросить одежду пришлось, вся в лохмотья превратилась. И «БМВ» стоит на
ободьях. Мне колеса менять? Или из сервиса мастера вызвать?
– Не беспокойтесь, Ваня, – сказала я, забирая подносик с
«сокровищами», – лучше принесите пакетик.
Ссыпав драгоценности, телефон и сумочку в услужливо
подставленный пакет, я положила ключи в карман и поехала в Москву.
Рита обитала в центре, на Малой Бронной улице. Честно
говоря, самое сердце столицы не кажется мне отличным местом для проживания.
Впрочем, осенью и зимой еще ничего, но весной и летом – просто караул. Но Рита
небось в апреле съезжает на дачу. Мимо пустого кресла консьержки я прошла к
лифту, распахнула старую, прямо-таки допотопную кабину. Лифт, раздирающе
скрипя, доволок мои сорок восемь килограммов на третий этаж, где оказалась
только одна дверь с номером девять.
Следующие полчаса я жала на звонок, колотила ногами в
бронированную дверь и даже крикнула пару раз:
– Рита, открой!
Но из квартиры не доносилось ни звука. С одной стороны, в
этом не было ничего особенного. Небось за дверью скрываются просторные
апартаменты, а спальню редко устраивают прямо у входа. Скорей всего она
расположена в самом дальнем углу, и Рита, привыкшая просыпаться тогда, когда
основная масса людей уже пообедала, тихо похрапывает сейчас в одеялах.
Настораживало другое. Куда подевались стаффордширские терьеры? Вчера Рита
вскользь обронила, что их в доме двое. Отчего не лают собаки? Наши поднимают
дикий шум, едва заслышав шаги во дворе.
Поколебавшись, я вытащила ключи и отперла замок. Может, я
излишне самонадеянна, но отчего-то думаю, что стаффордширские терьеры меня не
тронут. Хотя совершенно непонятно, откуда у меня взялась такая наглая
уверенность. Стаффы – огромные, сердитые псы, дальние родственники питбулей… Но
жизнь с Банди и Снапом научила меня не бояться животных, и я смело вошла в
темный холл, зажгла слегка вычурную хрустальную люстру и крикнула:
– Есть кто живой?
Ответом послужило молчание. Слегка изумившись, я пошла по
длинному узкому коридору, заглядывая по дороге во все комнаты. Спальня, как и
предполагалось, оказалась последней.
Без лишних церемоний я распахнула дверь и увидела собак.
Один стафф лежал на боку, возле огромной кровати с позолоченной спинкой. Его
красивое рыжее тело раскинулось на белоснежном ковре. Голова собаки была
повернута в сторону изголовья, лапы судорожно вытянуты, словно она пыталась
загородить собой ложе хозяйки, а из-под ее живота натекла большая красная лужа,
успевшая подернуться пленкой.
Второй стафф лежал на одеяле. Его кровь разлилась по
роскошным белым кружевам и розовому атласу. В комнате стоял удушающий запах
чего-то жуткого, наверное, смерти. На плохо слушающихся ногах я подошла к
кровати и отдернула край пухового одеяла. Но там никого не оказалось. Риты не
было в спальне…
Внезапно послышался тихий скрип. От неожиданности и ужаса я
чуть не упала в обморок, но уже через секунду поняла, что звук исходит от
дверных петель. В глубине комнаты приоткрылась дверь, наверное, за ней
скрывалась ванная комната.
Чувствуя, что ноги начинают походить на трехлитровые
баллоны, наполненные жидким свинцом, я доковыляла до ванной и заглянула внутрь.
