Маргарита не возражала. Мы двинулись на второй этаж. Рита
замоталась в плед, край шерстяного одеяла волочился за ней словно горностаевая
мантия за великой императрицей.
Из кабинета раздавалось нервное поскуливание. Наши псы
терпеть не могут, когда кто-то ограничивает их свободу.
– Ты боишься животных? – на всякий случай поинтересовалась
я.
Рита покачала головой.
– У меня живут два стаффа.
Надо же! А она вовсе не такая противная! Я распахнула дверь.
Питбуль и ротвейлер вылетели из заточения, словно камни, выпущенные из пращи.
Пудель и мопс неслись следом.
– Ой, какой пит, – воскликнула Рита, – иди сюда, мальчик.
Но ласковый со всеми Бандюша вдруг сел, задрал морду вверх и
завыл.
– Не знаю, что на него нашло, – удивилась я, вталкивая Риту
в свою спальню.
– Ерунда, – засмеялась гостья, – просто небось испугался,
взглянув на меня. Ну прикинь сама, то ли женщина, то ли овца гигантская!
Секунду мы молча глядели друг на друга, потом покатились со
смеху.
– Ой, – стонала Рита, – только подумай, до сих пор никак не
могу вспомнить, откуда тебя знаю! И сижу тут, голая, в пледе! Должна была идти
на свадьбу к Минкину, только там все расстроилось, невеста распсиховалась. А я,
надо тебе сказать, совершенно не выношу сидеть дома вечером. Гляжу – еще одно
приглашение есть! Только что-то гостей маловато!
И она вновь зашлась в хохоте.
– Мы с тобой встретились у Вани Козлова на пятидесятилетии,
– соврала я и угадала.
– Да ну? Здорово, – отозвалась Рита, влезая в мои джинсы, –
уж извини, придется шмотки взять. Рифат, ну скотина!
– Чего он так взбесился?
Рита плюхнулась на диван и спросила:
– Выпить есть чего?
Получив коньяк, она лихо опрокинула фужер и принялась
выбалтывать свои секреты.
– Рифат был моим мужем целый год, – вещала Рита, – жутко
длинный срок. Я обычно так долго около мужиков не выдерживаю, убегаю. Как
правило, дело заканчивается миром. Мои бывшие мужья, общим количеством восемь
штук, люди интеллигентные, никаких выходок себе не позволяли, более того,
обеспечили меня материально. Один квартиру купил, другой дачу, остальные деньги
давали. К слову сказать, у меня отличное состояние, досталось в наследство от
одного из мужей…
Но Рифат Ибрагимов оказался не таким. Он был единственным,
кто не хотел мирно разойтись. Устраивал скандалы, колотил посуду…
– Прикинь, он сжег мою норковую шубу, – пожимала точеными
плечиками Рита, – ну манто в чем провинилось?
Бедная шубка и впрямь была ни при чем. Просто у Рифата была
мерзкая манера рвать вещи Риточки на мелкие кусочки. Наконец, в январе этого
года Назарова получила очередной штамп в паспорте и перестала считать себя
мадам Ибрагимовой. Но очень скоро выяснилось, что у Рифата иное мнение по этому
поводу. Сцены ревности продолжались. Ибрагимов мог подкараулить Риту, когда та
выходила из дома, разнаряженная для очередного приема, и наговорить гадостей.
Он звонил бывшей жене под утро и обзывал дрянью… Словом, вел себя как пещерный
человек. При этом имел наглость заявлять:
– Имей в виду, выйти за другого замуж ты не сможешь!
Рите не слишком нравилось такое поведение мужика, но особой
тревоги она не испытывала, во всяком случае до тех пор, пока Рифат просто болтал.
Потом у нее случилось несколько романов, так, ничего
особенного, а в июне она познакомилась с Каюровым.
– Где? – полюбопытствовала я.
– В магазине «Иван Савельев и сын», знаешь, конечно.
Я кивнула. Большая ювелирная лавка с невероятно раздутыми
ценами. Стоимость колец и серег там сравнима с той, которую просит за свои
изделия «Картье», только качество вещей и их дизайн никуда не годятся.
Отвратительно безвкусный новодел с «булыжниками».
Рита заехала к Савельеву посмотреть на браслеты. Когда она,
вытянув руки, разглядывала новинки, сзади прозвучало:
– Вам идет.
Назарова обернулась и увидела безукоризненно одетого мужчину
в летнем костюме. Риточка никогда не отказывает себе, если встречает достойный
объект. Михаил понравился ей сразу, и они провели сначала чудесный вечер, а
потом великолепную ночь.
– Он такой изумительный, – восторгалась Рита, – нежный,
ласковый, тонкий…
Роман вспыхнул и заполыхал. Счастье омрачали только две
досадные мелочи. Наличие у Михаила законной жены и ужасное поведение
Ибрагимова, который, словно с цепи сорвавшись, от слов начал переходить к
делам. В конце июня некто исцарапал гвоздем «Мерседес» Риты, пока она с
Каюровым оттягивалась в «Метелице», затем Назаровой домой прислали красиво
упакованную коробку. Риточка, предвкушая подарок, содрала хрусткую обертку и
заорала от ужаса и отвращения.
На роскошной рисовой бумаге, перевязанной атласной
ленточкой, лежала… дохлая к??ыса. Впрочем, может, Рифат здесь был ни при чем.
Машину могли поцарапать хулиганы, а грызуна, вполне вероятно, прислала
какая-нибудь завистница.
Рита, для которой развод был более чем привычным делом, не
понимала, отчего Михаил не хочет бросить опостылевшую жену.
– Он объяснял мне, – говорила она, методично уничтожая
коньяк, – что Лена без него пропадет.
Больше всего Назарову заводит, если она не получает того,
что хочет, немедленно. А иметь Каюрова в роли мужа ей очень даже хотелось.
– Понимаешь, – преспокойно откровенничала Рита, – первый раз
в жизни я влюбилась.
Нет, поймите правильно, Риточка никогда не была
проституткой, укладывающейся в кровать за деньги, пусть даже и огромные. Ей
нравились и мужья, и любовники. Просто Назарова вращалась в таких кругах, куда
бедному мужчине вход заказан. А то, что каждый следующий ее супруг оказывался
богаче предыдущего, – чистая случайность, приятная закономерность…
Но невероятной любви, всепоглощающей страсти, острых чувств,
когда ради дорогого и единственного готова босиком бежать по дороге, усеянной
морскими ежами, Рита никогда не испытывала. Вот мужчины, те теряли голову от
Назаровой капитально. Образно говоря, Ритуля всегда оставалась стороной,
получающей поцелуи, а не дарящей их…
