– Ничего не знаю, позвонил какой-то мужик, а Аркадий
Константинович схватил машину – и привет!
– А Зайка?
– Ольга уехала в студию!
– Она же хотела два дня отдыхать.
Ирка хмыкнула:
– На ее телевидении вечно дурдом. Еще в восемь утра улетела,
ворота чуть не сшибла, хорошо, машину не помяла…
Домработница продолжала недовольно бубнить. Я опустошила
чашку и налила следующую. Наша прислуга, если не считать няню, состоит из трех
человек. В саду и гараже хозяйничает Иван, он же следит за отоплением,
электричеством, водопроводом и выполняет мелкие ремонтные работы типа
устранения засоров канализации… Впрочем, он способен починить телевизор или
утюг… В дом Ваня ходит редко, предпочитая проводить время в сторожке. На кухне
хозяйничает Катерина. Женщина шумная, языкастая и ехидная. Я ее побаиваюсь.
«Пищеблок» повариха считает своей вотчиной и крайне нервно реагирует, если
Зайке приходит в голову идея испечь кекс. Впрочем, готовит Катерина восхитительно,
а ее любовь к чистоте перешла в манию. Ей-богу, она бы с удовольствием выдавала
всем, пересекающим порог кухни, белые халаты и бахилы. Единственная женщина,
которой позволяется открывать крышки кастрюль и бесцеременно обнюхивать
готовящиеся кушанья, – это моя подруга Оксана, хирург по профессии, завоевавшая
любовь кухарки после того, как удалила той щитовидную железу. И только от
Оксаны Катерина терпит замечания типа: «Соли мало».
Если подобный совет попробую дать я, меня просто вытолкают
взашей с громким заявлением: «Коли по-вашему сготовлю, отрава получится».
Стиркой, уборкой, глажкой, сменой постельного белья, равно
как и покупкой продуктов, занимается Ирка. И вот ведь парадокс. Капризный
Аркадий, стабильно отказывающийся от всех кушаний и требующий, чтобы ему с
курицы всегда снимали кожу, а из какао удаляли пенку, ходит у Катерины в
любимчиках. Для него готовятся несъедобные, на мой взгляд, блюда: манный пудинг
и протертый суп из зеленого горошка. Причем, если еда остается нетронутой, у Катерины
на лице возникает тревога, и она потихоньку тащит угощение в кабинет или
спальню к любимому хозяину и воркует:
– Аркадий Константинович, миленький, хоть ложечку
проглотите! Вот крем из чернослива, только для вас старалась.
Никто из нас более не удостаивается такой заботы, и я могу
целую неделю выпрашивать эклеры, получая в ответ категоричный ответ:
– Вам лучше их не есть, печень взбесится.
К слову сказать, с печенью у меня полный порядок, просто
Кешка не любит пирожные.
Ирка тоже расцветает улыбкой при виде Кеши и буквально
вылизывает его кабинет. Она ухитряется, протирая письменный стол, класть все
документы, бумаги и бумажонки нашего адвоката в таком же порядке, вернее,
беспорядке, в котором они находились до того, как домработница вкатила в
помещение пылесос.
В моей комнате она не церемонится и, недолго сомневаясь,
укладывает все ровными стопками, и я, скрипя зубами, отыскиваю нужные вещи
часами. Между прочим, Ольгу никто из прислуги не величает по отчеству, а на
меня они посматривают снисходительно, считая абсолютно бесполезной личностью.
Если выстроить иерархическую лестницу, то на самом верху,
безусловно, окажутся Аркадий и Машка, затем пойдут наши собаки, кошки, хомячки,
попугай и жаба. Прислуга обожает животных. Затем – место Ольги, и только потом
с сильным отрывом иду я. Лишь один человек в доме, няня близнецов Серафима
Ивановна, считает меня за хозяйку и прислушивается к моим указаниям. Все
остальные искренне считают, что мое место в гостиной, в углу, в кресле, с
книгой в руках, желательно с плотно закрытым ртом.
– Машенька завтракала?
– Маша ушла к Сыромятниковым, – пояснила Ирка, – у них кот
заболел, Клаус.
– Значит, дома никого?
– Нет, – буркнула она, унося грязную посуду.
Вот и отлично, сейчас налью ванну, лягу в воду и… Во дворе
раздался шум мотора, потом короткий звонок, затем Ирка, просунув голову в
комнату, оповестила:
– Гостья приехала, впускать?
– Ты же, наверное, уже сказала, что хозяйка дома? –
безнадежно спросила я, чувствуя, как перспектива принять водные процедуры
быстро тает.
– Ага, – подтвердила Ира.
Дверь распахнулась, и вошла Галка Верещагина. Сегодня на ней
был строгий серый костюм и нежно-розовая блузка, совсем не сочетавшаяся с
ярко-рыжими волосами.
– Привет! – улыбнулась бывшая соседка и, окинув взглядом мой
халат, спросила: – Надеюсь, не разбудила?
– Нет, нет, просто я шляюсь ??о дому чучелом. Впрочем, Ира,
дайте кофе, Галя, ты выпей пока, а я оденусь.
– Мне плевать, как ты одета, – фыркнула Галка, – в былые
времена ты не слишком нас стеснялась.
Это правда, мы забегали друг к другу запросто, без
церемоний, частенько в неглиже. Но прошло слишком много времени со дня нашей
последней встречи, я уехала с детьми из Медведкова восемь лет назад, еще будучи
бедной преподавательницей. Просто Аркашка женился на Зайке, а у той было
собственное жилье. Мы и объединились, выменяв себе более просторную квартиру…
Поэтому сейчас, оставив Галку одну, я сгоняла наверх и
быстренько натянула бриджи и пуловер.
– Как дела? – вежливо поинтересовалась я, вбегая в гостиную.
– Словно сажа бела, – хмыкнула Галя, – дом и двор полны
милиции.
– Что говорят?
Галка одним махом опустошила чашку.
– Глупости в основном. Произошел несчастный случай. Якобы
Лена за ужином водки под блины выпила и в конюшню отправилась, а Лорд нюхнул
алкогольное амбре, обозлился, сшиб бабу, а потом копытом по голове…
– Ужасно, – прошептала я, – бедная Лена, жуткая смерть, да и
Лорд выглядел таким милым, что теперь с ним будет?
Галя побагровела и сломала пальцами зубочистку.
– Вчера, после того как вы уехали, мы спать пошли, Михаил
вроде нормальный был. А утром встаем, его нет, идем на конюшню, и Лорд исчез.
Конюх говорит, часа в два Каюров вошел и забрал коня, покататься решил, от
бессонницы… Васька и вывел жеребца… А в пять Михаил возвращается, один, пешком.
Василий удивился:
«Где Лорд?»
Каюров спокойно ответил:
«Пристрелил».
Василий обомлел:
«Как?»
