– Наверняка глубоководную связь устанавливают, – прошептал Кузнец, – в определённое время глубоководные бомбы взрывают на опеределённой глубине – и их подводная лодка на той же глубине по акустике взрывы слышит и место определяет.
– Уверен?
– Конечно! Плюс – глушат на всякий случай чужих: вдруг морские охотники и самолёты нашу лодку проморгали или локаторщики.
Катер перешёл с холостых оборотов на малый ход и снова начал рыскать, резко меняя направления движения. Сменил курс и начал уходить в открытое море, стал еле виден на горизонте. Мы терпеливо продолжали ждать. Катер пошёл почти у самого горизонта вдоль береговой линии. Где-то в вышине показалась еле различимая точка и послышался рёв винтового самолёта. Наверняка разведчик возвращается с патрулирования. Скорее всего катер выходил в какие-то координаты водного участка для установления связи с самолётом. Самолёт быстро приближался, вырастая в размерах, и вскорости шёл уже, явственно различимый, достаточно низко над волнами. Вот он, старина «Локхид». Возле самого берега сделал разворот и снова ушёл в море. Сейчас скорее всего будет делать заход на посадку. Шум винтов снова стал отчётливым, и воздушный разведчик пошёл на посадку, пройдя над самыми скалами. Если проходит так низко, значит аэродром совсем недалеко. Катер пошёл по линии горизонта, следуя вдоль острова, скрылся из глаз. Выждали ещё минут тридцать, осматривая прибрежную полосу и горизонт. Осторожно сползли вниз, цепляясь за камни. Плот представлял собой большую кучу морских водорослей, колыхающуюся на волнах. Бахраджи и Рыхтенкеу залегли среди камней с оружием в руках, тихонько переговариваясь между собой.
– Подъём! Пока время есть, стартуем на прибрежную полосу.
– Самолёт не зря два захода делал, – отозвался Рыхтенкеу, – однако, смотрел что-то, видно, в план-задании полёта осмотр квадрата забит.
– С чего взял, Иван? – переспросил я, внутренне вздрогнув.
– Чувствую. Не пойму чего.
– Не по нашу душу?
– Может и по нашу, а может, нет…
– Ладно, грузимся и выходим на берег.
Раскидали водоросли, погрузились на плот и начали выгребать, лавируя среди скал. Рыхтенкеу грёб молча, не кхекая, как Бахраджи. Всё видно обдумывал свои ощущения. Опустил руку в воду, понюхал.
– Соляра где-то в воде была не так давно, командир, – после нескольких секунд размышлений высказался он, – морем пахнет, тюленем, рыбой, водорослью и – солярой откуда-то.
– Так, может, от этих местных катеров «Сторисов» нанесло?
– Может и так, а может и нет, – ответил чукча, снова включаясь в темп гребли.
Ковалёв уже руками отталкивался от загромоздивших берег камней, и вскоре плот выкатился резиновым носом на покрытый мелкой галькой берег. Осторожно, пытаясь не пугать птиц, мы впряглись в фалы и потащили плот, стараясь не пропороть днище, к береговым утёсам. Затащили плавсредство под навес скал за груду камней. Так, чтобы не было видно с открытой воды в скальные просветы.
С берега из-за каменных козырьков место выхода на сушу обнаружить практически невозможно. Только или с моря, или с вертолёта. На острове есть несколько корабельных машин, но маршрутов пролёта и патрулирования наши информаторы мне не сообщили. Скорее всего, не смогли узнать или посчитали не нужным доводить эту информацию. Я и Ковалёв, взяв автоматы, отправились на доразведку и для подыскания места для базы. Скалы вдоль берега нависали сплошной отвесной стеной, подняться на них можно было только при наличии горного снаряжения и скальных крючьев. Чайки гнездились чуть выше, изредка срываясь небольшими стайками к воде, пытаясь охотится на рыбу. Через полчаса поисков мы уперлись в скальный мыс, который обойти можно было только по воде.
– Ну что, Кузнец, пошли давай! Только обвязку сделаем, иначе прибоем в воду стянет, – скомандовал я, рассматривая выступ в бинокль.
Старшина соорудил обвязку и пошёл первым, ловко прыгая с камня на камень, постепенно огибая скалу. Уже на повороте пришлось по пояс опускаться в воду.
Ковалёва волной сдёрнуло с камня, за который он уцепился, и накрыло с головой. Разведчик вынырнул и забултыхался на фале.
– Командир, держишь?!
– Давай, на следующей волне цепляйся! Нормально все!..
Рядом с разведчиком вынырнул тюлень и уставился на него.
– Кузнец, друг твой, что ли? – окликнул я старшину.
– Где? Ох ты-ы!.. пшёл вон, собака! – махнул он на тюленя рукой.
Животное фыркнуло и скрылось под водой.
– Непуганые совсем, – прокричал старшина и на очередной волне вцепился в подходящий камень и перебрался за выступ, – страхую!.. – донеслось из-за камней.
Я бросился на камень, переждал, уцепившись в него, волну и без приключений перебрался за старшиной. За выступом была ещё одна совсем крошечная бухточка, но посреди неё в прибрежных скалах имелась огромная трещина, даже больше подходившая под определение ущелье. Ещё несколько акробатических упражнений, и мы добрались до прибрежной полосы и зашагали по гальке и морским водорослям, вспугивая маленьких морских крабов. Расщелина была метров десять в ширину и вела вглубь нагромождения прибрежных скал. Метров через двести постепенно сужалась, переходя в тупик.
– Вот с этого места можно будет даже без горного снаряжения взобраться, – осмотрелся Ковалёв, – вот там «распорами» пройти, чуть повыше совсем хорошо – выступов и площадок много! Дальше уже чуть ли не лестница каменная идёт. Итого – пятьдесят-семьдесят метров вертикали приблизительно. Фалы и репшнуры у нас на плотике есть, я заберусь и узловую лестницу вниз пущу.
– Ты хочешь сразу трассу подъёма и спуска оборудовать? – переспросил, размышляя я.
– Да! А почему бы и нет, командир? Выход на сам остров хороший получится. Главное, наверху осмотреться.
– Ладно, даю добро! Давай, место для базы подыщем.
Снова принялись обследовать трещину в скалах. В результате поисков обнаружили несколько вполне подходящих сухих пещер, в которых можно было обустроить базу и систему тайников.
– Трупаком что ли отдаёт? – морщил нос старшина.
– Да, блин, воздух здесь такой. Давай, обратно выдвигаемся, нам ещё мыс огибать, – оборвал я Ковалёва, и мы двинулись обратно.
К бухточке вышли на вёслах через полтора часа – пришлось побороться с прибойной волной. Вскоре плот уже затаскивали в расщелину.
– Эээ… человек здесь где-то мёртвый. – настороженно произнёс Иван Рыхтенкеу, поводя носом.
– Рыхлый, давай сперва база, а потом мёртвый человек, – подогнал я разведчика, – обустраиваться надо по светлому, организовать приём пищи, охранение и отдых. Плюс Ковалёв собирался на разведку трассы подъёма.
Обустройство базы заняло достаточно много времени. Имущество пришлось распределять по нескольким пещерам. Для аккумуляторов самая сухая, отдельно – для съестных припасов. Для контейнера с аппаратурой я лично выбирал место и маскировал рюкзак, предварительно проведя тестирование работоспособности.
