– Террористы не имеют национальности. Давайте проверим, в трусах он или нет?
Вова предъявил только шорты, трусов на нем не оказалось.
– Аа-а-а, точно, ваххабит! Давайте докладывать начальнику, он у нас по командировкам на Кавказ мотается часто, сейчас махом его раскусит.
– Выпустите меня, сатрапы, я – майор спецназа, в округ документы привез!
– Складно брешет, вражина, – восхищались полицейские.
Прибыл начальник, посмотрел на Черепанова в клетке и наморщил лоб.
– Где-то я его видел… Наверное, на доске «Внимание, розыск». А с какой ты бригады, дружок? – спросил он, хитро поглядывая на Вову.
Вова назвал номер части и номер оперативного дежурного, по которому можно дозвониться.
Начальник пошел в кабинет звонить. Дозвонился.
– Алло, – сказали на другом конце провода, – майор Ромашкин, слушаю вас.
– Здраствуйте, это войсковая часть… такая-то?
– А с какой целью интересуетесь? – пошел в атаку оперативный дежурный. – Представьтесь, с кем имею честь?
Полицейский представился и задал вопрос, не служит ли в части некий майор Черепанов.
– А, Ваха Черепаев! Есть такой, только его сейчас нет, он в командировке в штабе округа.
– Да? А почему он Черепаев, а не Черепанов?
– Оперативный псевдоним, – хохотнул Ромашкин. – Чего он там натворил?
– Да ничего, все хорошо, – ответил полицейский и положил трубку.
– Итак, товарищи сотрудники, информация про майора Черепанова подтверждается, но требует проверки. Я думаю, надо все-таки съездить вместе с ним в эту гостиницу, подняться в номер и досмотреть его с понятыми. Или он нам документы покажет, что действительно майор, или чего-нибудь ваххабистское найдем.
Вскоре Вову опять везли в гостиницу в сопровождении патруля.
Администрация гостиницы, увидев Черепанова в наручниках и в сопровождении полиции, возмутилась:
– Чего вы нашего Вахочку в наручники заковали? Подумаешь, генерала чуть не сжег; может, у него задание такое было!
– Майор, говоришь? – обрадовалась полиция. – Шевели батонами, террорист, щас твой номер досмотрим.
Процессия из наряда полиции, администрации гостиницы, согласившейся стать понятыми, начала с шумом и гамом подниматься по лестнице. Навстречу спускался какой-то импозантный генерал без головного убора, за ним следовал прапорщик в нелепом бронежилете. Генеральский адъютант, увидев Черепанова, выскочил вперед и начал закрывать своим телом комдива.
– Товарищ генерал, его взяли, это он покушался, я его по Моздоку помню, весь такой с автоматами, бородатый, кинжал за поясом, я тогда еле отбился, – заверещал он.
– У-у-у-у! – взвыли полицейские. – Вот это да, он наверняка того самого майора Черепанова грохнул и документы у него спер.
– Серега, ходу, – скомандовал генерал и умчался вниз по лестнице, прикрываясь прапорщиком, словно бронещитом.
Обшмонали номер. Ничего взрывоопасного и предосудительного не нашли. Вова, оскорбленно фыркая, показал свои документы. Следствие зашло в тупик, из которого его вывел сам Вова.
– Слышь, подполковник, а ты ведь меня помнить должен. Мы же с тобой на рынке в Ханкале вместе золотишко покупали, я тебе помогал цепочки выбирать!
– Брата-а-ан! – завопил подполковник. – Точно, блин, извини, облажался, капец. Не мог вспомнить, откуда я тебя знаю… Это меня мои пэпээсники в заблуждение ввели.
– Ни хрена себе, заблуждение, я теперь без трусов и с синяками, – запыхтел Вова.
– Щас все будет зашибись. Давай приметы трусов.
Через некоторое время под стенами гостиницы ползал наряд полиции с фонариками. Вова сидел в номере с подполковником полиции и распивал коньяк. Полицейский иногда переговаривался по рации с поисковиками:
– Ага, да, на приеме, сейчас узнаю.
– Чо там? – спросил Вова, жуя дольку лимона.
– У тя черные стринги со стразами были?
– Не-а. Хотя ладно, пусть тоже забирают, если чистые. Сам понимашь, чистые трусы – основная составляющая боевой готовности такого ловкого майора, как я…
История одного ПХД
Ура, наконец-то суббота! После обеда – начало парко-хозяйственного дня, а потом увольнение. Что может быть лучше для курсанта? ПХД я абсолютно не боялся, поэтому бесстрашно заперся в каптерке, вывесил табличку «Переучет» и приготовился залечь в сушилке и потаскать матрасы на спине до окончания работ. В дверь начали настойчиво стучать и подвывать загробным голосом:
– Аткрывай, аткрыва-а-ай-й, дай мне парадку получить!
– Никого нет, каптерщик на складе, – попытался отмазаться я и на всякий случай взял в одну руку веник, в другую мусорное ведерко.
– Не пи… (обманывай), вылазь из своей норы, тебя ротный вызывает!
– Степной! В древние времена гонцам, приносившим дурную весть, отрубали мошонку!
– Между прочим, он и меня вызывает, – продолжал завывать за дверью Вова.
Пришлось менять место дислокации и выдвигаться к ротной канцелярии. Курсантский люд нашей роты, оставленный для наведения порядка в расположении, лениво елозил тряпками и задницами по паркетному полу.
– Куды прете, я только что тут свечек накрошил! – заорал возмущенный Эдик Ворошилов. – Хотел уже натирать, а вы все на фиг испортили!
– Эд, тут крошить надо парафиновые свечи, а не гемморойные, так что успокойся, – осадил его Вова Степной.
– Как парафиновые? – испугался Эдик. – А я какие крошил?
Ротный сидел в канцелярии и меланхолично орал в телефон что-то обидно-ласкательное.
– Так-так, вижу два кислых друга приперлись, – приветствовал он нас.
– Товарищ майор… – дружно заорали мы с Вовой.
– Так, сейчас одеваетесь в парадку, берете с собой подменку и еще одного человека и убываете в гарнизонный Дом офицеров на помощь. У них там что-то сугубо генеральное: то ли рабочих не хватает, то ли территорию убрать надо. Держи увольняшку, – кинул он мне бланк с печатью, – сам впишешь остальных и распишешься за меня!
– Товарищ майор, да я же не умею, – заныл я.
– Ой, не пи… (обманывай), – оборвал меня ротный. – Кстати, на КПП училища вас машина ждет с представителями, так что быстрее, мои юные Суворовы и Барклаи де Голли.
– Нет худа без бобра, – возвестил я, выходя из канцелярии. – Вова, кого с собой возьмем?
– А вы куда, пацаны? – тут же подкатился Ворошилов.
– На колбасный завод, колбасу спиртом протирать, – ответил Степной и плотоядно потер живот.
– Меня возьмите, – начал приставать Эдик.
