Другие девчонки оказались умнее – одна сослалась на
беременность, вторая сообщила, что имеет отчима-еврея, третья запела о крайне
хилом здоровье… Только мне ничего достойного не пришло в голову.
Когда Иван Иванович ласково сообщил о головокружительных
перспективах, я растерянно молчала. И вдруг в голову стукнула гениальная мысль.
Человек – существо странное, если у него что-то отнимать, ни за что не отдаст.
А вот если наоборот?..
Сделав восторженное лицо жизнерадостной кретинки, я
закричала:
– Очень хочу, просто мечтаю послужить Родине! И не надо
ничего, буду трудиться даром!
И ван Иванович тяжело вздохнул.
– А меня пошлют в тыл врага? – не успокаивалась я. –
Пистолет с рацией дадут? Кстати, не умею прыгать с парашютом…
– Не надо, попробовал вставить слово Иван Иванович.
– Как же? – изумилась я. – Во всех книжках про шпионов
пишут, как разведчика ночью выбрасывают в темный лес. Кстати, боюсь лягушек, до
обморока.
– Такого вам никто не предлагает, – процедил кагэбэшник,
разом погасив улыбку.
– Жаль, – пригорюнилась я, – вот приятели удивятся, когда
узнают, где работаю.
– Вот что, – стукнул Иван Иванович кулаком по столу, –
считайте, что никакого разговора не было.
– Как же так? Очень хочу служить Родине…
– Идите, идите, Васильева, – велел Иван Иванович, – мы
подумаем о вашей кандидатуре.
Но больше меня никуда не вызывали. И вот теперь выясняется,
что Зойка согласилась. Хотя ничего удивительного. В аспирантуру она, несмотря
на сплошные пятерки, так и не попала, а возвращаться домой явно не хотела.
– Зойка и «Желтуху» придумала, – вздохнул Никита, – мы в
начале девяностых на волне демократии зарегистрировались. Это уже потом ее
агентство оформилось. Мы давно перестали вместе спать, но работать продолжали в
паре, хотя постороннему человеку было трудно связать в один узел
имиджмейкерское агентство и бульварную газетку.
Схема оказалась проста и сулила Павлову с Лазаревой неплохие
барыши. Героями материалов «Желтухи» становились самые разные люди – актеры,
писатели, телезвезды, банкиры, политики. Словом, те, кто на виду.
Какой только грязи не лили на них со страниц бульварной
газетенки! Незаконнорожденные дети, любовницы, махинации с квартирами, скандалы
с супругами, пьянство и стычки с органами власти… Но вот чудо! Многие
представители творческой интеллигенции, люди шоу-бизнеса иногда звонили Никите
и после ничего не значащего разговора об общих знакомых вскользь, как бы
невзначай, осведомлялись:
– Никитушка, мой рейтинг, что ли, упал? Отчего это «Желтуха»
больше не поминает?
Павлов заверял, что все о`кей, и публиковал очередной
поносный разворот. В редакции держали целый штат пронырливых
фотокорреспондентов и наглых до невозможности репортеров. Из номера в номер
перекочевывала «шапка»: «Если обладаете интересной информацией – приходите! Вам
деньги – нам сведения».
О чем только не рассказывали люди, польстившиеся на гонорар!
Двухголовая курица, родившаяся у соседки; мужик, умеющий доставать пальцами
иголку из пивной бутылки, инопланетяне, похитившие женщину, привидение,
зарезавшее бабушку, – все шло в дело и рано или поздно появлялось на страницах.
Журналисты «Желтухи» прослушивали волну милиции и подчас оказывались на месте
происшествия раньше сотрудников правоохранительных органов…
Но был и совсем тоненький ручеек, можно сказать прерывистая
струйка, другой, тайной информации. В нашей стране есть люди, предпочитающие
оставаться в тени, те, кто по долгу службы обязан быть чистым, не измазанным.
Для таких индивидуумов появление «жареных» фактов смерти подобно. Получив в
свое распоряжение некие сведения, которые могли сильно подпортить карьеру,
например, какому-нибудь политику, Никита связывался с «объектом».
Далее события, как правило, развивались по одному сценарию.
Заплатив внушительную сумму приятными зелеными бумажками, клиент получал в
конфиденциальной обстановке письма, негативы или видеозаписи. И основной свой
доход Зоя с Никитой черпали из этого зловонного колодца.
– Такого жадного человека свет не видывал, – рассказывал
Никитка, – если объект отказывался платить, она непременно требовала
опубликовать все. Даже я иногда не хотел. Помнишь скандал с Егоровичем?
Я кивнула. Егорович Сергей Филиппович, один из замминистров,
лишился своей должности после публикации в этой газетенке. Его обвинили в
использовании служебных средств на личные нужды. Дочь Егоровича Катя стала
наркоманкой, и отчаявшийся отец отправил ее за госсчет в Швейцарию, в клинику
всемирно известного нарколога доктора Фазера. Особая пикантность состояла в
том, что Кате оформили визу, как одной из жертв террористических взрывов в
Москве, которой якобы требовалась срочная помощь. Возмущенная общественность
загудела, сообщение принялись обмусоливать другие издания.
– Честно говоря, мне жаль Егоровича, – вздохнул Никита, –
предложил Зойке оставить мужика в покое. Там была настоящая семейная драма –
мать погибла в катастрофе, а девка подсела. Для нее клиника Фазера – последний
шанс. Кстати, Катя все равно умерла, и Швейцария не помогла. Ну зачем такого
мужика добивать? Но Зойка страшно разозлилась, что Сергей Филиппович нам
платить отказался, и настояла. А Егорович возьми и застрелись потом. Думаешь,
она переживала? Да ничуть!
– Послушай, Кит, она знала, кто убил Клюкина? Может,
Лазареву придавил один из недовольных клиентов, и Ванька тут ни при чем?
Редактор вновь сыпанул в рот пилюли.
– Видишь ли, Зоя отлично зарабатывала в своем агентстве. У
нее талант склочницы, а там это очень к месту пришлось! Да и на протяжении
полугода у нас не было таких объектов. Последний – Егорович, но там и мстить
некому, все давным-давно покойники. А Клюкин…
Он замолчал и уставился в окно, где, несмотря на вечерний
час, ласково играло апрельское солнце.
– Что Клюкин? – поторопила я его.
– Слушай, – ожил Павлов, – ты любишь деньги?
Я только вздохнула, сейчас начнет склонять к сотрудничеству
и предлагать отличное вознаграждение.
Но Никитка не успел продолжить. Дверь кабинета с грохотом
распахнулась, и на пороге возникла рослая черноволосая девушка, одетая самым
непостижимым образом.
