Он ходил из угла в угол с диктофоном в руке и составлял меморандум. Дональд устроился в кресле, положив ноги на столик. Время от времени он подсказывал Роману или, наоборот, перебивал его, задавая неожиданные вопросы.
— …Двенадцать. Очаги массовых выступлений против режима находились под контролем звена «Чарли». Тринадцать. В районе «Отель» была создана реальная угроза жизни и безопасности сотен мирных жителей, которые были там сконцентрированы. Подчиняясь неоднократным просьбам о помощи, которые транслировались несколькими телеканалами, администрация президента была вынуждена подключить к полицейским силам подразделения гвардии и бронетехнику. Четырнадцать. В условленное время звенья «Ромео» и «Папа» выдвинулись на позиции и были полностью готовы к действиям.
— Лишнее слово «полностью», — сказал Дональд. — Как можно быть готовым не полностью?
— О кей, — сказал Роман, отмотал кассету назад и повторил фразу.
— Извини, — остановил его Дональд. — Но ты был прав. Слово «полностью» создает впечатление, что наши люди сделали все, что могли. Надо везде вставлять такие слова, которые не несут информации, но создают впечатление.
— О кей, — Роман повторил фразу еще раз: — И были полностью готовы к действиям. Однако противник отправил в район волнений только три танка из девяти, и охрана объекта оказалась недостаточно ослабленной. Пятнадцать. В результате полицейских мероприятий были случайно обнаружены позиции звена «Квебек». Личный состав был полностью выведен из-под удара, но оснащение было захвачено противником. В этих условиях начинать захват объекта было слишком рискованно, и оперативный комитет подал сигнал «Отбой».
— Получается, что операция сорвалась, потому что противник действовал не по нашему плану, — сказал Дональд.
— Операция не сорвалась, — мягко возразил Роман. — Она перенесена на более удобное время. Я могу продолжить?
— Нет, не стоит. Наш меморандум полная чушь. Из него можно сделать только один вывод. Операция провалилась. И виноваты в этом мы.
— Что ты предлагаешь? — спросил Роман, выключив диктофон. — Не писать меморандум?
— Писать, конечно, писать. Но только не о провале. Как тебе нравятся эти русские лица?
Дональд, не вставая с вертящегося кресла, откатился на нем к столу, где стоял компьютер, и пробежался пальцами по клавишам. На мониторе замелькали чьи-то портреты.
Роман увидел знакомое лицо. Да, это был Марат Кирсанов. Рядом с ним — портрет Гранцова. На этих черно-белых контрастных фотографиях они оба выглядели похожими скорее на местных жителей, чем на русских. Гранцов — настоящий мачо с орлиным носом и аккуратными усами. А Кирсанов со своими широкими скулами даже напоминает боливийца или перуанца.
— Мы должны отчитаться не о провале, а о победах, — загадочно улыбаясь, заявил Дональд.
— Есть победы?
— Когда обнаруживаешь скрытого врага, разве это не победа? — сказал Дональд. — Мы же с тобой нашли русских шпионов!
— Где?
— У нас под боком. Что мы знаем о нашей последней русской группе? Я имею в виду вот эту парочку, которая так рвется в Сан-Деменцио.
— Мы всё про них знаем. Почти всё, — сказал Роман. — Биография, привычки, связи. Они приглашены в рамках программы «Феникс». У обоих есть старые заслуги перед структурой. Мы знаем, чем они могут быть полезны. Знаем пределы их возможностей. Мы даже знаем, что у них одинаковый размер обуви. Гранцов работает преподавателем в радиотехническом колледже. Бывший военный, сейчас на пенсии. Кирсанов — мелкий бизнесмен, занимается торговлей списанной военной техникой. Последняя сделка — под видом тягачей продали кому-то партию БТР.
— Кому?
— Я не держал в руках их сертификат конечного пользователя, но есть определенные косвенные данные. Кирсанов имел дело с посредником, который обычно работает на индусов.
— О кей. Классический ход. КГБ знает, что тебя интересуют ракеты для вертолетов, поэтому подставляет приманку, — сказал Дональд.
— Нет, — подумав, ответил Роман. — Так они могли прицепиться ко мне в Европе. Но этого Кирсанова никто не подставляет. Я сам его сюда пригласил.
— Ты сам? А второго кто вызвал?
— Гарсиа, по линии Академии Меры и Чисел. Дон, поверь, это не те люди. Это не КГБ. Они даже в Ленинград звонят через телефонистку. У КГБ были бы сотовые с международным роумингом и кредитом в десять тысяч долларов, и звонили бы они в какой-нибудь Гондурас, на диспетчера.
— В центре никого не интересуют твои доводы, — сказал Дональд. — Я и сам знаю, что эти двое простые туристы. Но они лучше всего подходят на роль шпионов. В конце концов, мы их пригласили сюда, чтобы использовать. Но, как я вижу, пользы от них — никакой, а хлопот они доставили уже слишком много. Ты согласен, что их надо использовать?
Роман Старицын открыл диктофон и заменил в нем кассету. Он пытался выиграть хотя бы несколько секунд, чтобы решить, какой ответ будет правильным.
Марат Кирсанов не проявил особой охоты сотрудничать со структурой. Но это была нормальная реакция. Было бы хуже, если б он сразу согласился — такое поведение наверху сочли бы подозрительным. Предстояли еще две встречи, предстояла кропотливая работа по восстановлению своего влияния на Кирсанова. В результате структура должна была получить в свое распоряжение еще одного исполнителя, легально действующего в области оборота оружия.
Гранцов тоже мог оказаться перспективной фигурой, как и любой отставник. И с ним тоже еще будут работать, раз уж вложены деньги в его транспортировку и обслуживание.
Итак, они оба еще были нужны структуре.
Но Старицын не мог рассказывать об этом Дональду. Потому что Дональд понятия не имел о деятельности структуры Глобо в области оборота оружия. У американца был какой-то свой сектор работы. Какой? Старицын этого не знал, не мог знать и не хотел знать. Достаточно того, что их сектора пересеклись на зоне активной политики.
Он решил, что правильнее всего будет не давать никакого ответа.
— Но как мы привяжем их к операции? — спросил Старицын.
— Странно, что ты сам до этого не дошел, — сказал Дональд. — В чем тактическая причина срыва операции? Мы рассчитывали сжечь танки на улицах, но они остались на позициях вокруг дворца. Почему Моронадо не вывел все танки на улицы? Потому что его люди нашли гранатометчиков. А почему они их нашли? Потому что их выдали! Кто? Наши русские туристы.
— Как это доказать?
— Это очевидно! Во-первых, потому что Моронадо работает на русских. Это невозможно доказать и абсолютно невозможно опровергнуть. Уверен, они его завербовали, еще когда он учился. Во-вторых, они не туристы. Например, эта история с захватом в заложники. У нас были случаи, когда заложников так быстро освобождали?
— У нас вообще не было случаев захвата. И не могло быть. Иначе структура Глобо лишилась бы своей высокой репутации, — сдержанно напомнил Старицын.
