Гранцов растолкал Марата и отправил умываться, а сам приник к экрану телевизора, потому что началась программа новостей по спутниковому каналу.
Он вдруг увидел на экране знакомые картины. Показывали отель «Глобо Торизмо», точнее, рекламный щит на крыше, весь в пулевых пробоинах. Коридоры отеля. Простреленные двери. Группа молящихся мусульман. Работник отеля на хорошем английском поясняет: мы предоставляем всем беженцам не только временное жилье, но и помещения для религиозных отправлений. Система Глобо Торизмо учитывает разнообразие религий. В нашем штате есть и мулла, и раввин, и христианские функционеры. Это хорошо, когда люди могут обратиться к Богу со своими проблемами. И это плохо, когда люди думают, что у них разные боги.
Розовые автобусы с буквами GT. Водитель тоже бегло говорит по-английски. Да, он подъехал прямо к дому, у которого собралась большая толпа. Жильцы успели сесть в автобус, и как только они отъехали, толпа набросилась на дом.
Вот этот дом. В черном проеме окна болтается сорванная рама. Ветер гонит по улице рваную бумагу и стайки пуха.
Три портрета. Молодые лица. Эти трое солдат погибли сегодня ночью.
Угловой дом в стиле модерн, с овальными окнами под крышей. Неоновая вывеска «сомбрериа» повреждена, светятся только две крайние буквы. Из подъезда выносят тело, затянутое в черный пластик. Комментарий: сработала мина на лестнице. Погибшего изрешетили чугунные осколки.
— О, да это же тот самый дом! — сказал Кирсанов, вытираясь. — Жалко парня.
— Да, жалко.
«Как же я не разглядел там, за чугунной трубой, тротиловую шашку?» — ругал себя Гранцов. «Не было ее там. Только скомканная тряпка, в которую уходил провод. Да и не могла шашка поместиться в тесное пространство между трубой и стенкой. Что же там рвануло с такой силой?»
Снова говорящая голова заполнила экран. Речь шла об утренней пресс-конференции полковника Моронадо.
Пустынный плоский берег, низкие волны далеко выкатываются на гладкий песок. Вдалеке виднеется силуэт танка с опущенной пушкой. Он отбрасывает длинную тень на песок. В углу кадра — армейские грузовики и джипы, от них направляется пестрая толпа с камерами и микрофонами.
Толпа репортеров останавливается перед брезентовыми полотнищами, расстеленными на песке и придавленными по краям камнями, на брезенте какие-то продолговатые предметы.
Вот полковник Моронадо в черном комбинезоне, он стоит перед шатким стендом и водит указкой по плану города. Стенд шатается под ветром, и полковник придерживает его свободной рукой.
Крупный план позволяет разглядеть на брезенте длинную сумку. Рядом — несколько вполне обыкновенных термосов, одни поменьше, другие побольше. Полковник Моронадо повертел маленький термос в руках, отвинтил крышку, — и на свет появилась остроконечная граната. Жестом фокусника полковник поднял над головой сначала один большой термос, потом второй — а затем легко и сноровисто соединил их корпуса в одно целое. Граната была вставлена в трубу, труба легла на плечо гранатометчика, тот опустился на одно колено и навел оружие на далекий танк. Моронадо поднял палец вверх, призывая всех к тишине. Женщины в кучке журналистов зажали уши руками, но это была излишняя предосторожность. Не было ни грохота, ни вспышки, ни облака дыма. Труба только немного качнулась, выстреливая тяжелую гранату, и сказала низким шепотом «Пуфффф». Зато танк-мишень, до которого было метров триста, громыхнул всем своим железом так, что уже и мужчины схватились за уши.
Вадим Гранцов немного разбирался в гранатометах и решил, что журналистам продемонстрировали нечто вроде бельгийского «Армбруста». Он читал об этой системе когда-то, но в действии увидел впервые. Почти бесшумное оружие с гранатой-невидимкой — она была без реактивного движка, в полете ее не выдавал дымный след. Идеальное оружие для скрытного удара по бронетехнике.
На экране возникли еще несколько одинаковых сумок. Они были раскрыты, и мировая общественность могла убедиться, что в них были самые обыкновенные на вид коробки с термосами.
— Вот они, сумочки-то, — растерянно заключил Марат. — Ай да Вася-Василек…
— Твоя фирма не торгует такими игрушками? — спросил Гранцов.
— Нет.
— Напрасно. Дело прибыльное.
На экране появилось озабоченное лицо Моронадо. Он говорил устало и медленно, с длинным «э-э-э» перед каждой фразой, и Марат разобрал только «маньяна», «завтра». Полковника сменил один из его помощников. Тот бойко говорил по-английски, отвечая на вопросы журналистов. Микрофоны и диктофоны тянулись к нему со всех сторон. «Вопрос к полковнику Моронадо! — пробилась на экран яркая блондинка. — Он назвал события заговором. Если это не народные волнения, а заговор, то какие силы стоят за ним?»
«Маньяна», — отмахнулся Моронадо, и помощник перевел: «Завтра выйдет обращение президента к нации, там будут даны ответы на все ваши вопросы».
«Какие признаки заговора видит полковник Моронадо в этих народных выступлениях?», не унималась блондинка.
«Маньяна, маньяна», что означало: «Завтра вы все узнаете. Но — завтра, а сегодня в одиннадцать приходите на брифинг, услышите официальное сообщение».
Телевизор сам собой переключился на какой-то фестиваль пляски народов Юга.
— То-то Василю стали киллеры мерещиться, — задумчиво проговорил Кирсанов. — Наверно, есть причины.
— Какие киллеры?
— Да он вчера напросился у нас переночевать, потому что боялся к себе в номер возвращаться. Значит, были причины.
— Ты не мог мне это раньше сказать? — Гранцов выключил телевизор и принялся раскуривать огрызок сигары. — Я уже собрался с ним ехать, а тут такие детали всплывают.
— Что мне было делать? — обиженно спросил Марат. — Человек просит помочь, я помог. Вы бы как поступили? Послали бы подальше? Вот и я не послал. Он же наш, свой, советский. Да вы не переживайте так. Нам бы, главное, отсюда поскорее выбраться, из этого змеюшника.
— Я не переживаю.
Вадим Гранцов не переживал, а рассчитывал варианты.
Доверяться Ксенофонтову ему не хотелось, потому что однажды тот уже подставил его. Случайно, или нет, не важно.
Но отправиться в одной машине с человеком, за которым, возможно, началась охота? Это еще хуже.
То, что творилось с Василем, вовсе не было приступом белой горячки или провокацией. Веселый хлопчик был охвачен неподдельным страхом. Он еще пытался хорохориться, но смотреть на него было жалко. Похоже, он и в самом деле попал в ситуацию, когда человека используют «в темную».
Так называемые специальные операции большей частью выполняются руками людей, которые и не подозревают о своем участии в них. Кто-то развез сумки по указанным адресам. Кто-то другой вывернул шурупы из оконных рам. Кто-то третий припарковал микроавтобус в переулке… И в нужный момент кто-то последний откроет сумку, одним движением выставит раму из окна, выполнит нужное действие, а потом исчезнет на микроавтобусе.
