— Понимаю, вы устали ждать, — сказал Джерико, не глядя на Кривого и обращаясь ко всем остальным. — Но теперь наше время пришло. Ищейки выследили нас? Отлично! Им удалось удрать? Превосходно! Лучшего и желать нельзя! Они направят сюда кавалерию? А нам только этого и надо. Пусть они рыщут по пустым домам и нюхают наше свежее дерьмо. Пусть ищут наши следы. А мы налетим на город! Налетим внезапно, как молния. И возьмем свой миллион долларов.
— Сколько? — переспросил кто-то.
— Да, вам не послышалось! — Джерико торжествующе поднял кулаки над головой. — Миллион долларов!
Бандиты зашумели, кто-то присвистнул, кто-то ликующе подбросил шляпу в воздух.
— Ух ты! — даже хмурый Пабло не удержался от восторженного восклицания и присел, хлопнув себя по бедрам. — Так вот зачем ты набрал такую армию!
— Непобедимую армию! — добавил Джерико и обнял за плечо Кривого. — Брат, завтра каждый из нас получит свою награду!
11
Жеребец по кличке Ангел значил для Шона Прайса гораздо больше, чем всё прочее, что еще оставалось в жизни. Застрелив его, он не сомневался, что умрет лишь минут на пять позже, чем любимый конь. И когда вдруг осознал, что бой окончен, что он остался в живых, и что под ним вороная кобыла, а Ангел остался лежать за холмами — вот тут ему стало по-настоящему больно.
— Стой! — крикнул он напарнику и натянул повод, останавливая кобылу. — Подождем их! Вот хорошее место, чтобы расстрелять погоню!
Это место было ничем не лучше и не хуже других. Но он не мог удирать от тех, кого так ненавидел.
— Шон, мы же договорились! — Русский закружился на месте, сдерживая разгоряченную аппалузу. — Всё делаем тихо и незаметно! А ты устроил сражение.
— Сколько мы выбили?
— Я — одного. Может, еще кого-то ранил, но один — это точно.
— Я тоже, — Прайс лязгнул затвором винчестера. — Значит, они потеряли двоих. Осталось девять. Пол, всего-то девять негодяев! Давай подождем их — и всё решится уже сегодня!
— Ничего не решится. Они не погнались за нами. Мы им не нужны.
Шон Прайс в ярости заскрипел зубами.
— Черт! Как не повезло… Постой, но ты-то как здесь оказался?
— Увидел в овраге твою кобылу. Потом услышал стрельбу.
— Ты же должен был…
— Обсудим все это позже. Нет времени на споры.
Рейнджер еще раз с надеждой оглянулся, осматривая холмы, оставшиеся за спиной. Но над голыми склонами кружилась только пара канюков, да бежала, подпрыгивая на песке, стайка перекати-поля… Ни поднятой пыли, ни топота копыт, ни свиста и выстрелов. Как будто отрезало. Как и не было ничего.
— Нет времени, — повторил напарник. — Нам надо спешить. Похоже, что завтра Джерико нападет на банк. А может, и сегодня.
— Джерико здесь! Я видел его! И, может быть, он ранен. Я попал в его лошадь. Он никуда не поедет сейчас. — Шон, понемногу остывая, загнал винчестер в седельный чехол. — Нет, он не поедет в город. Он слишком осторожен. Я его спугнул. Сейчас он будет думать только о том, что надо сменить укрытие. Знаешь, что мы сделаем? Я останусь следить за бандой. А ты отправишься в Сокорро, там база местных рейнджеров. Вернешься с отрядом. Мы обложим Джерико в его логове. А если он попытается ускользнуть, я за ним присмотрю. Следи за моими знаками.
Произнеся столь длинную речь, он жадно припал к фляге с водой.
Русский посмотрел на часы и, громко захлопнув крышку, вернул их в карман.
— Через час банк закроется. Еще через два часа начнет смеркаться. Если нападение состоится сегодня, то до него осталось три часа. Мы успеем занять позиции и встретить бандитов. И положить их там всех. На месте преступления. Без присяжных, без адвокатов, без судебных издержек.
Шон Прайс с трудом оторвался от фляги и завинтил крышку.
— Положить всех? Не думал, что хлеботорговцы так кровожадны. Тебе приходилось убивать?
— Сейчас мы говорим не обо мне, а о деле.
— О деле? Мое дело — ловить преступников. Ты можешь помочь мне. Можешь послать меня к черту. Но я буду работать так, как работал всегда. Ну что, ты едешь в Сокорро?
— Нет.
— Что ж, ты не обязан мне помогать, — сказал Шон Прайс. — Ты не рейнджер.
— Ты тоже не обязан мне помогать, — сказал русский. — Джерико убил не твоих друзей, а моих. Отплатить ему — это мой долг, а не твой. Но все же я спрошу еще раз. Ты едешь в Эль-Пасо?
— Нет.
— Желаю удачи.
Напарник уехал. Он не гнал лошадь, давая той отдохнуть после скачки, и у Шона Прайса еще было время, чтобы окликнуть его. Или чтобы просто догнать. Русский что-то придумал, и в его словах был резон. Однако он всего лишь хлеботорговец.
Ему не понять рейнджера. Ему не дано в одиночку ходить на толпу вооруженных негодяев. Он просто хочет отомстить за своих друзей. Что ж, каждый имеет право на месть. Кроме тех, кто служит Закону.
Он снова подкрался к деревне, где скрывалась банда. На этот раз ему пришлось сделать изрядный крюк, чтобы зайти из-под садящегося солнца. И расположиться он смог не так удобно, как в прошлый раз. Теперь он был вынужден залечь подальше. Но и отсюда ему хорошо был виден дымок над церковным забором. Бандиты ужинали. Лошади были спрятаны в развалинах, и со стороны могло показаться, что деревушка снова вымерла.
Но Прайс знал, что Джерико сидит там.
Любой другой бандит на его месте, заметив слежку, немедленно покинул бы убежище. Но Джерико потому и оставался неуловимым, что никогда не поступал так, как любой другой бандит.
Шон дождался темноты и подобрался ближе. В деревне не раздавалось ни звука, но ветер доносил запахи, которые выдавали притаившихся бандитов. А через пролом в церковной стене порой виднелись отсветы костерка…
На эти отсветы и глядел Шон Прайс всю ночь, борясь со сном. Когда же стало светать, он насторожился — сейчас бандиты проснутся и выставят часовых. Один из них заберется на колокольню, другой будет маячить в прорехах крыши самого крайнего сарая. Возможно, что сегодня, помня о вчерашней стычке, Джерико отправит и дозорного, чтобы тот объехал окрестности.
Но время шло, солнце поднималось все выше, а бандитов все не было видно…
Рейнджер понял, что его провели, увидев, как стайка птиц, покружившись над деревней, опустилась в церковный двор. Джерико ушел. Он оставил после себя догорающий костер. И мусор, в котором сейчас радостно копошились птицы.
До самого полудня Шон кружил по степи рядом с деревней, пытаясь найти хоть какие-то следы. Но в пыли виднелись только старые отпечатки копыт. Бандиты ушли по разлому в земле, который рассекал деревню. Ушли осторожно, тщательно заметая следы. И только в одном месте Шон нашел на рыжей глине откоса свежую полоску, оставленную чьим-то стременем. Разлом вел к галечнику, которым было устлано пересохшее русло. Шон прошелся в одну сторону, потом в другую — ничего. И тогда он заставил себя остановиться, чтобы сварить кофе, отдохнуть и пошевелить мозгами.
