В Зайкиной спальне обнаружилась прежняя картина, только
прибавился мирно сопящий на соседней кровати Кеша. Маруся лежала, раскинувшись,
поверх пухового одеяла. На тумбочке высился стакан из-под китайской лапши с
грибами, валялось несколько банановых шкурок, конфетные фантики и книжка «Как
сохранить стройность». Из-под дверей комнат Ирки и Катерины не пробивался свет,
в комнате для гостей тоже тишина. Семен Андреевич и Жора – не москвичи, жилье
сняли где-то на краю света да еще втридорога. Нам стало жаль мужиков – им
приходилось вставать в пять утра, чтобы приехать в Ложкино к девяти. Дом
большой, места хватит всем. Обрадованные рабочие предложили вычесть из их
гонорара деньги за проживание, но мы, естественно, отказались. Дальше по
коридору обиталище Нюси. Оттуда не доносится ни звука. Но не успела я
прокрасться на цыпочках мимо ее двери, как услышала характерное попискивание.
Тоненькое, еле слышное, но довольно назойливое. Я машинально схватилась за
карман. Кто это звонит в столь поздний час?
Но «Эрикссона» не оказалось под рукой. Писк прекратился, и
из-за Нюсиной двери донеслось тихое:
– Алло.
Замерев, я обратилась в слух. Гостья тем временем
нашептывала:
– Пока без изменений. Сообщу, как только все станет ясно. Не
волнуйтесь, он у меня крепко прихвачен, ни на шаг не отпускаю.
От справедливого негодования спина у меня покрылась потом.
Знаю, знаю, кто у мерзавки крепко прихвачен! Значит, Зайка не ошибалась: у Нюси
и впрямь есть мобильный. Дождусь завтрашнего дня и велю ей покинуть дом. Хотя
нет, домашние решили завтра устроить праздник, не стоит портить людям
настроение. Ладно, потерпим до послезавтра.
Визит в казино требовал особой одежды и более яркого, чем
всегда, макияжа. Женщину в джинсах и свитере просто не пустят на порог.
После не слишком долгих раздумий я вытащила из шкафа
ярко-огненное платье от Готье. Очевидно, в день покупки этого прикида я
внезапно временно стала дальтоником. Но для дамы, увлекающейся азартными
играми, это в самый раз – дорого, кричаще и слегка вульгарно. Теперь обвесимся
золотыми цепями, влезем в неудобные лодочки на высоченных шпильках…
Слегка покачиваясь, я добрела до зеркала. Бесстрастное
стекло отразило нечто, больше всего похожее на огнетушитель. Окрыленная
успехом, я нарисовала на лице жуткие кровавые губы, навела кирпичный румянец и
наложила на ресницы толстый слой туши. Потом, взяв туфли в руки, осторожненько
на цыпочках пошла вниз по лестнице. Но все предостережения были излишни. Все в
доме спали мертвецким сном, никто не проснулся, когда я аккуратно выкатила из
гаража «Фольксваген».
На посту ГАИ тоже считали ворон. Дежурный не маячил, как
всегда, на повороте, а мирно читал в будочке газету. Я выехала на Волоколамское
шоссе, запарковалась у большого кирпичного дома и принялась изучать справочник.
Казино там было видимо-невидимо. Но надо же с чего-то начинать. Поразмыслив, я
порулила в «Амбассадор».
Швейцар подозрительно оглядел явившуюся без спутника даму,
но, оценив машину и драгоценности, буз звука впустил внутрь. Я побродила по
залам. Никто не бросался ко мне с воплем: «Люка!» Не выражали никакой радости и
служащие. Бесцельно проведя в притоне разврата полчаса, я двинулась в следующий
– «Метрополь».
К трем часам я успела побывать в пяти заведениях, но ни в
одном не знали Иветту Воротникову. Я устала, ужасно хотела спать и сменить неудобные
туфли на практичные ботиночки. Наверное, Люка играет на частных квартирах. Во
всяком случае, моя бабушка Афанасия имела с десяток адресов, где шла азартная
игра. С чего мне пришла в голову идиотская мысль о казино? Пора домой.
Развернувшись, я тихо покатила по проспекту. Все-таки ночью
ездить по Москве одно удовольствие: никаких пробок, поток машин намного меньше.
Не видно и гаишников.
Справа возникла яркая вывеска из электрических лампочек –
«Клуб «Яблоко», казино». Ладно уж, загляну в последнее место, раз на пути
попалось.
«Яблоко» оказалось рангом пониже, чем «Амбассадор»,
«Метрополь» и «Подкова». Да и публика толпилась в зале попроще, скорей всего
мелкие торговцы. Парочка явных проституток, а в самом углу, возле огромного
торшера, сжимая в руке стопку жетонов, сидел… Виталий.
Я растерялась, но через секунду решила бежать, и именно в
этот момент Орлов оторвал взгляд от бешено скачущего шарика и заметил меня. Его
и без того хмурое лицо потемнело. Он бросил пластмассовые кругляшки на сукно и
резко встал.
Я пошла ему навстречу, глупо улыбаясь во весь рот.
– Ну какого черта ты явилась, все дело испортишь, – в
сердцах заявил журналист, – велено дома сидеть, так нет, приперлась!
Удивленная грубостью, я принялась оправдываться:
– Вот, подумала, что, может быть, встречу Люку в казино…
В глазах Орлова заметалась паника, потом удивление, наконец
он произнес:
– Даша…
– Что? – отозвалась я.
– Я очень зол на тебя, – продолжал Виталий.
У него резко улучшилось настроение, на губах заиграла
улыбка.
– Ты же обещала сидеть дома. Разве можно ездить по таким
местам одной, без сопровождения. Извини, нахамил тебе, но все только от страха
за твою безопасность. Пришло же такое в голову!
– А ты здесь зачем?
– Да вот та же мысль посетила: подумал, что Люка небось в
казино тусуется при такой страсти к игре… Сижу, притворяюсь азартным человеком.
– Ну и как?
– Да никак, знать ее тут не знают. Поеду в другие места.
– В эти можешь не заглядывать, – сунула я ему в руку
бумажку, – там мадам тоже не бывает.
Виталий проглядел список и всплеснул руками:
– Нет, я хорошо понимаю полковника Дегтярева, теперь я сам
хочу посадить тебя под арест. Давай отправляйся домой, а я продолжу поиски.
Спорить не хотелось. От высоких каблуков ломило поясницу и
лодыжки, глаза слипались…
На следующий день я проснулась от грохота и бодрого крика:
«Еж твою налево!» Семен Андреевич и Жора заносили в гостиную мебель.
– Дрыхнешь? – спросила, просунув в дверь голову, Зайка.
– Просыпаюсь, – пробормотала я, поглубже зарываясь в
тепленькое одеяльце.
– Голова прошла, – объявила Ольга, плюхаясь на кровать. –
Прикинь, какие у нас дома чудеса творятся!
– Что там еще? – пробубнила я.
