– Меня не колышет твое материальное положение и социальный
статус, – пояснил работодатель. – Трудишься ты хорошо, аккуратно, не болтаешь,
я тобой доволен. Кстати, поговорил тут с Витькой. Он надоумил дать тебе
кое-какое поручение. Заодно и знание иностранных языков пригодится… Можешь
сейчас подъехать? Да садись в «Вольво», конспираторша. Твои отношения с
Виталием меня совершенно не касаются. Я чужие тайны не выдаю. Так что если не
хочешь смущать мужика богатством, то и не надо, усекла?
– Усекла, – радостно крикнула я, предвкушая нечто
интересное, – несусь. Только адреса не помню, один раз в гостях была.
– Я не дома, – пояснил Игорь, – а на оперативной квартире.
Пиши: улица Строителей, дом два.
Сунув мобильник в карман, я полетела к двери.
– Куда? – закричала в негодовании Зайка. – А потолок?
– Прости, дорогая, на работу вызывают.
– Какая работа, – возмутилась Ольга, ткнув пальцем в экран
телевизора, – программа «Вре-мя» началась.
Не слушая упреков, я бросилась со всех ног в гараж и
впопыхах выполнила любимый Марусин трюк – со всего размаху наступила на тонкий
длинный хвост пита. Бандюша заорал как ненормальный. В гостиной моментально
что-то упало, и тут же закричала Зайка. Но мне было недосуг разбираться с
домашними – впереди маячило увлекательное приключение!
До Юго-Запада я донеслась на одном дыхании, моментально
отыскала нужный адрес, взлетела на второй этаж, позвонила. Дверь тут же
отворилась. В квартире стояла звенящая тишина. Свет выключен, и после довольно
ярко освещенной лестничной клетки глаза не сразу привыкли к непроглядной темноте.
К тому же дверь как-то неожиданно, как бы сама собой захлопнулась. Стало
немного не по себе.
– Одна пришла? – раздался шепот.
– Да.
– Сын и невестка не провожали?
– Нет, – удивилась я, – зачем? Они заняты.
– Чудесненько, – прошелестел Игорь.
Потом что-то пребольно кольнуло меня в бедро, и ноги, разом
став ватными, подломились в коленях.
Глава 3
Я сидела в безумно прокуренной комнате и, морщась, вдыхала
дым. Противный, вонючий, он заставил меня резко закашляться, и мои глаза
открылись.
Боже, оказывается, я сплю, а вокруг пожар. Языки пламени
лижут край небольшой софы, где рядом со мной лежит абсолютно голый мужчина.
Может, все еще сон длится? Но нет, пламя бойко подбиралось к ногам, нечего было
и думать о том, чтобы погасить его подручными средствами. Обмотав тело
простыней, я резко потрясла мужика:
– Эй, вставай, мы горим!..
Но он не откликался. Я принялась тянуть его за руку и
увидела лицо Игоря с широко открытым ртом. Глаза глядели, не мигая. Он потерял
сознание и сейчас задохнется. Откуда-то взялись нечеловеческие силы, и я,
взвалив тяжелое неподатливое тело начальника на плечи, поволокла его сначала в
коридор, а потом на лестничную клетку. С душераздирающим воплем: «Пожар!» я
принялась что было сил стучать в дверь соседней квартиры.
Высунулась встрепанная девчонка и, увидав происходящее, тут
же вызвала пожарных. Судя по звукам, огонь тем временем пожирал все что мог,
разбиваясь пока о железную дверь.
Буквально через несколько минут прилетела, завывая, красная
машина. Парни принялись тащить по лестницам какие-то брезентовые штуки и ящики.
Появившийся неизвестно откуда врач потрогал Игоря, перевернул мужика на живот
и, безнадежно вздохнув, подошел ко мне с дурацким вопросом:
– Как самочувствие?
– Что с Игорем? – спросила я в ответ, сотрясаемая крупной
дрожью, несмотря на то, что кто-то из сердобольных соседей накинул мне на плечи
одеяло.
– Вашего мужа спасти не удалось, – пробормотал врач,
вытаскивая из ящика какие-то ампулы. – Похоже, сердце отказало, но подробности
после вскрытия узнаете. Как же это вы так. Небось курили в постели?..
– Он мне не муж, – забормотала я, глядя, как по лестнице
бегают пожарные. – Я знаю его всего неделю…
– Понятно, – протянул доктор и посмотрел на любопытных,
устроившихся на подоконнике. – Слушайте, бабы, возьмите кто-нибудь потерпевшую
в квартиру. Сидит тут голая…
– Пошли, – тут же откликнулась первой соседская девчонка,
вызвавшая пожарных.
Мы вошли в небольшую комнату. У стены скучал диван с весьма
несвежим постельным бельем. На кресле в беспорядке валялось неожиданно дорогое
бельишко: кружевное черное боди и тоненькие колготки, все это пахло приторными
духами явно арабского происхождения. Девчонка распахнула шкаф и вытащила
потрепанные джинсы, синенький свитерок. Потом бросила мне упаковку трусиков и
носки.
– Надевай, не голой же сидеть.
Полная благодарности, я натянула шмотки. Почти как раз, только
джинсы слегка великоваты.
– Ну и талия у тебя, – завистливо отметила добрая
самаритянка, – небось гимнастику целый день делаешь…
При этих словах в комнату вошли два офицера и принялись
выбивать из меня информацию. Но я не могла сообщить ничего интересного. Пришла
в гости к Маркову, почему-то упала в обморок на пороге, а очнулась голой на
кровати в эпицентре огня…
Один офицер молча записывал показания, другой недоверчиво
переспросил:
– Значит, явились к начальнику на дом ночью? Работать?
– Марков заведовал детективным агентством…
– Понятно, – сомневающимся тоном протянул пожарный, – а
разделись догола зачем?
– Не знаю, упала одетой.
С недрогнувшими лицами офицеры записали весь этот бред в
блокнот и, еще раз уточнив мои данные, ушли. На лестнице установилась тишина.
Зарычал мотор, красная блестящая машина уехала. Я повернулась к девчонке:
– Поеду домой, вещи постираю и верну.
Та великодушно сообщила:
– Можешь не торопиться, все равно такую дрянь не ношу.
Надень кроссовки в передней…
«Вольво» мирно поджидал хозяйку в дальнем углу двора. Ключи
вместе с одеждой, сумкой и мобильным скорее всего погибли в огне. Но, как
многие рассеянные люди, я держу под бампером запасной комплект ключей.
Утром я долго мылась в ванной, пытаясь обрести душевное
равновесие, но абсолютно не преуспела в этом занятии и спустилась в столовую,
сохраняя в душе нервное напряжение.
