Погода разгулялась. Голубое небо весело сверкало, даже грязь
под ногами не казалась такой уж противной. Только меня все это не радовало.
Зачем таинственная Люка придумала этот воистину дьявольский план? Озверевший от
ударов шокового ошейника Самсон, естественно, окончательно всех возненавидел и
кинулся на ничего не подозревавшую Зайку. Значит, пока Ольга мирно ждала
внутри, Бандюшу подменили. Интересно, куда его отвозили? Жаль, что пес не умеет
говорить, думается, он мог бы сообщить много интересного. И откуда похожая на
меня мерзавка узнала, что Банди повезут в «Марквет»? Хотя этого никто и не
скрывал. Все были в курсе – Кеша, Маша, Дениска, Оксана, Ирка, Катерина, Нюся…
Подозревать кого-либо из родственников, друзей и прислуги глупо, у Нюси тут
никаких знакомых… Хотя кто-то из своих мог сообщить кому-то из приятелей… Ой,
слишком шатко и трудно! Вдруг Степан Андреевич или Жора знакомы с этой Люкой? Я
ведь совсем не знаю этих мужиков, ведь Кеша просто позвонил по объявлению. Так,
Люку следует срочно найти.
Я вытащила из сумочки фото, что дала мне Алиса – жена
покойного Игоря. Снимки не слишком четкие, хотя видно, что мы с ней почти на
одно лицо. Только я так никогда не улыбаюсь и не курю дамские сигары… Ладно,
поеду поболтаю с Аллой Симоновой, соседкой Игоря Маркова, той самой, что
приютила меня в своей квартире после пожара. Кстати, и повод есть – так я и не
отдала девушке ее вещи.
Я завела мотор и сначала поехала в ГУМ, а потом на улицу
Строителей. Аллочка была дома, в комнате работал телевизор. Судя по всему,
девушка решила устроить себе небольшой кайф. На маленьком столике источала
аромат чашечка отличного кофе, рядом стояла бутылка ликера «Бейлис» и лежала
коробка шоколадных конфет.
– Большое спасибо, – с чувством произнесла я, протягивая
пакет. Алла заглянула внутрь и замахала руками:
– Ну зачем было такие вещи покупать! Дала ведь старое,
поношенное, а получила взамен фирму.
– Считай, что произвела выгодный обмен, – засмеялась я.
Аллочке ничего не оставалось, как пригласить гостью
присесть. Примерно с полчаса мы щебетали о всякой ерунде, потом я осторожненько
поинтересовалась:
– Вот ты сказала в милиции, что видела меня частенько у
Игоря.
– Только на лестнице, – уточнила Алла, – ты все по вечерам
приезжала.
– А в день пожара?
– Вот не помню, кажется, нет, – протянула Симонова.
– Может, ты встречала другую женщину? – уточнила я, вытащив
снимок, на котором Люка стояла одетой.
– Так это ты и есть! – ответила Алла.
– Ну погляди внимательней.
Аллочка уставилась на фото и принялась морщить лобик.
– Не знаю, – протянула она наконец. – Вроде помладше будет…
Хотя… лица-то я как следует и не разглядела.
– Зачем тогда в милиции набрехала, что меня видела? –
обозлилась я.
– Ничего не брехала, – обиженно отозвалась Алла. – Фигуру я
отлично разглядела, а лицо в глазок не так хорошо видно. К тому же волосы все
время на морду падали. Так, пару раз мельком физиономия показалась.
– Так ты в глазок подглядываешь?
– Почему подглядываю? Бдительность проявляю. Мало ли что, –
пробормотала Аллочка.
Ну, все ясно. Интересный внешне новый сосед понравился
девушке, вот и подсматривала, кто посещает красавчика.
– А у машины я тебя великолепно рассмотрела, – горячилась
Алла, – к самому подъезду подрулила, еще брюки мне грязью обдала.
– Слушай, – попросила я ее, – спустись, кинь взгляд на
автомобиль и скажи – такой или нет?
Аллочка безропотно надела дубленку и потопала вниз.
– Ну и чего ждешь? – поинтересовалась она, оглядывая «Вольво».
– Похожа машинка, что цвет, что вид и бампер задний погнут.
«Плохо дело», – подумала я, глядя, как Аллочка медленно
обходит мою «лошадку».
– И игрушечка такая же болтается, – продолжала тарахтеть
Алла.
– А номер?
– Грязью весь залеплен был. Вот морду твою злую хорошо
помню. Говорю: что же это вы, девушка, паркуетесь на большой скорости, все
брючки мне уделали. А ты глазищами зырк-зырк, рожу скривила и цедишь: «Не стой
у края тротуара!» И топ-топ в подъезд… Ну, думаю, фря! Хотя… – И она, внезапно
замолчав, уставилась на заднее стекло.
– Ну? – поторопила я ее в надежде.
– Утка не такая, – строго отметила Алла, тыча пальцем в
Дональда Дака.
– Почему? – обрадовалась я.
– Цвет изменился, – сообщила девушка.
– Маловероятно, – вздохнула я, – все Дональды Даки одеты в
голубой костюмчик и фуражечку моряка.
– Голубой, – презрительно фыркнула Симонова. – Это,
по-твоему, голубой?
– А какой же? – растерялась я.
– Ультрамариновый, – четко произнесла Алла, – а в тот раз
висел Дональд в курточке цвета берлинской лазури.
– Уверена?
– Знаешь, кем я работаю?
– Понятия не имею.
– Художником в издательстве. Иллюстрации рисую к книгам,
обложки. Никогда не спутаю ультрамарин с берлинской лазурью. Только основной
массе людей это кажется просто голубым, как тебе. Ну-ка, сядь за руль.
– Зачем?
– Садись-садись.
Я влезла внутрь.
– Рожу скорчи, – велела Аллочка, – злобную.
Глядя на мои оскаленные зубы, она громко рассмеялась.
– Да не по-собачьи, по-человечьи обозлись!
Я представила себе, как таскаю за волосы неведомую Люку, и
затряслась от гнева.
– Да уж, – пробормотала Аллочка, – а теперь полайся!
– Гав-гав-гав, – в окончательном недоумении выдала я.
Аллочка принялась хохотать как ненормальная.
– Ну ты прикольная баба! Поругайся как следует, говори:
«Чего у края тротуара встала…»
Я постаралась войти в роль и начала ругаться. Честно говоря,
получалось плохо. Предпочитаю любые конфликты решать миром. К тому же,
подъезжая к домам, стараюсь максимально сбавить скорость, чтобы не обдать людей
фонтаном плохо отстирываемых брызг. Впрочем, если бы я и испачкала кого
ненароком, тут же предложила бы денег на химчистку…
