— Короче, выясните фамилию нарушителя, а так же фамилию его непосредственного начальника, этот тоже ответит за попустительство своим подчиненным. Заночуете там же на посту. А утром сразу назад. Так, что еще?
— Может, все-таки успеем поужинать? — робко пискнул более наглый Абд-первый.
— После войны будешь ужинать, солдат! — гаркнул Волк, так что у бедолаги от страха перекосилось лицо. — Держите, купите еду по дороге.
Вытянув из кармана разгрузки солидную пачку банкнот вперемешку ливанских и иностранных, Волк, не считая, всучил их Абду-второму. Порывшись по всем карманам, добавил к ним еще кучу разномастных смятых купюр.
— Зачем так много, командир? — спросил удивленный Абд.
На мгновение Волк замялся. Действительно зачем? Но тут же нашелся:
— Не нравятся мне хитрые рожи местной обслуги, — криво улыбнулся он. — Боюсь, обокрасть могут. Пусть деньги лучше у вас побудут, так надежнее, вернете потом.
Абд все равно смотрел на него с каким-то подозрением, и даже можно сказать с немым укором. Не выдержав этого взгляда, Волк заорал:
— Ну чего вам еще? Все! Бегом исполнять! Ну! Быстро!
Абда-первого будто мощной пружиной выкинуло за дверь, вот он только что был, и вот раз! Его уже нет. Абд-второй все-таки задержался, спросил жалким совершенно не своим голосом:
— Точно все в порядке, командир? Может пусть он один съездит, а я тут останусь, а?
— Я не понял, солдат! — уже в ненаигранном бешенстве взревел Волк. — Я, кажется, отдал тебе приказ! Может ты потерял слух? Бегом отсюда! Бегом!
Потеряно качая головой, Абд-второй вышел из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Пару минут спустя внизу затарахтел, знакомо закашлял мотор внедорожника. Вернувшийся к окну Волк успел увидеть выезжающий со двора размалеванный камуфляжной раскраской джип и две фигурки внутри. Одну склонившуюся над рулем, и другую, все время тревожно оборачивающуюся назад.
— Ну вот, — сам себе по-русски сказал наемник. — Одним грехом на душе меньше будет. Хотя в общем зачете это ни на что не влияет.
Он бездумно стоял, глядя в окно, пока в двери комнаты деликатно не постучали. Двое мальчишек в черных комбинезонах принесли ужин: казан исходящего шафранным ароматом горячего плова, лепешки, какие-то фрукты. Выпроводив их Волк уселся за стол, горстью зачерпнул плов, разжевал жирную рассыпчатую массу не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Потом, пораженный внезапной мыслью, он вскочил на ноги и принялся рыться в своем рюкзаке, нетерпеливо выбрасывая из него вещи. Искомое, как обычно, обнаружилось только на самом дне. Но все-таки обнаружилось, а это уже было приятно. С торжествующим видом Волк извлек на свет запечатанную бутылку водки. Напиток покупался в свое время для Фашиста, в счет проигранного в Бинт-Джебейле пари, но случая отдать его напарнику так и не представилось. Сейчас же водка пришлась как нельзя кстати. Сжимая бутылку в руке словно гранату, Волк вернулся к столу и, раскрутив винтовую пробку, припал к горлышку затяжным глотком. Теплая вонючая жидкость винтом скрутила пищевод, но уже через несколько секунд внутри разлилось приятное тепло.
— Видишь, Фаш, как оно вышло, — произнес наемник в пустоту, отсалютовав бутылкой невидимому собеседнику. — Пригодилась твоя водочка, с ней родимой, веселей получается. Видишь, как оно все? Ведь не собирался я за тебя мстить, не хотел, да и не заслуживал ты этого, если честно… А получается все равно отомстил… Не своими руками, но все же… Так что радуйся, долги за тебя закрыты.
Ловко забросив в рот очередную горсть плова, Волк вновь залил ее изрядной дозой водки. В голове приятно зашумело, окружающий мир стал более ярким и каким-то расплывчатым. Возникший вдруг откуда-то Фашист дружелюбно подмигнул ему с другого конца стола. Потом рядом с ним появился Колумбиец. Тот тоже выглядел совсем не злым, только чуть печальным, и все время молчал.
— Ты уж прости меня, братуха, слаб я оказался… Слаб… А если, честно, то давно я уже за слабость ту расплатился… — проглотив подкативший к горлу комок, сказал ему Волк. — Жизнью своей кривой, да поломанной расплатился… Сполна все счета закрыл… Чего молчишь? Презираешь? Гадом считаешь?
Солдат лишь отрицательно мотнул головой, глядя на бывшего капитана с пронзительной, кольнувшей прямо в сердце, жалостью.
— Пора, дядя Женя, пора… — мягко произнес Фашист. — Мы уже тебя заждались.
— Я заждался, — поправился он, глянув на сидящего рядом Колумбийца. — Ему с нами не по пути будет…
— Понимаю, — согласно кивнул головой Волк. — Понимаю…
Пистолетная рукоять удобно легла в ладонь, большой палец привычно отщелкнул к низу предохранитель. Лязгнул, передернутый затвор, на миг обнажив сверкнувший латунью патрон. Колумбиец, отвернулся, зябко вздрогнув плечами, Фашист ободряюще кивнул. Волк грустно улыбнулся ему и вставил ствол себе в рот.
Одинокий выстрел в дальнем крыле особняка Омара Махди хлопнул как раз в тот миг, когда с неба донесся мерный рокот множества вертолетных моторов. Группа «мистааравим» четко выполнила поставленную задачу, сообщив подразделению спецназа «Сайерет МАТКАЛ» точное местонахождение опасного террориста.
Хроника событий:
2 августа, среда, день 22-й
• Ночь 01/02.08 — спецоперация «Хад вэ-Халак» («Чётко и ясно») подразделений «Сайерет МАТКАЛ» («Разведка Генштаба») и «Шальдаг» в городе Бааль-Бек. Уничтожено от 10 до 19 боевиков «Хизбаллы», арестованы 5 подозреваемых в связях с «Хизбаллой» (позже все они были отпущены). Командовал операцией полковник Ницан Алон — командир территориальной бригады «Эцион» (Бейт-Лехем) и бывший командир «Сайерет МАТКАЛ» (1998–2001 г.г.).
• «Хизбалла» возобновляет обстрел Израиля — в этот день выпущена 231 ракета (249 по другим источникам). Среди прочего обстреляна Изриэльская долина. Погибший от попадания ракеты в кибуце Саар возле Нагарии (Дейв Лельчук).
• Израильские ВВС наносят удары по более чем 100 целям в Ливане.
• Продолжаются сухопутные операции в Южном Ливане — «Курей Плада-4» в Айта а-Шааб и «Курей Плада-5» в Сихин и Раджмин. В деревне Айта а-Шааб гибнет боец 35-й бригады. Уничтожено не менее 35 боевиков «Хизбаллы».
• За день 129 раненных, в том числе 41 солдат.
• Премьер-министр Израиля Ольмерт заявляет, что операция продолжится до прибытия в Ливан международных сил, которые разоружат «Хизбаллу». Среди прочего сказана фраза, что «боевые действия помогут новой программе размежевания» (под «размежеванием» понимается ликвидация еврейских поселений на Территориях, как это было летом 2005 года в Газе и северной Самарии).
• Кондолиза Райс заявляет, что прекращение огня — вопрос дней, а не недель.
