– За просмотр денег не берут, – отреагировала
тетка. – Давайте прямо по шоссе, у первого светофора свернем налево.
Она долго мотала нас по улицам и переулкам, пока наконец не
остановила у большого серого дома постройки тридцатых годов. Набрав на домофоне
номер, наша провожатая крикнула в окошечко:
– Откройте, это я, Маргарита Львовна!
Мы поднялись на второй этаж и попали в огромную квартиру с
большими коридорами и высокими потолками.
Худой, похожий на Мефистофеля мужчина провел нас в прекрасно
обставленную гостиную и, не представившись, потребовал:
– Покажите паспорта!
Мы вытащили книжечки. Чуть ли не попробовав документы на
зуб, мужик вернул их и уже другим тоном произнес:
– Извините, вынужденная предосторожность. Имеем дело
только с иностранцами, вот и приходится проявлять бдительность, вы и не
представляете себе, какие фрукты иногда встречаются. Кого желаете – мальчика?
– Девочку, – сказала Капа.
– А возраст?
– От года до двух, боюсь, с очень маленьким будет
трудно.
– Прекрасно, – оживился мужчина, – есть у нас
такие.
И мы пошли по коридору в глубь помещения.
Большая комната выглядела совершенно иначе, чем игровая в
детском доме. Огромное, чистое, светлое помещение. На полу мягкий пушистый
ковер, вокруг горы дорогих импортных игрушек: мишки, собачки, конструкторы,
кубики. Полно книжек на маленьких столиках. Да и сами дети другие –
толстенькие, с розовыми мордашками, они весело что-то лопотали, бегая по
комнате. На всех аккуратная красивая одежда и памперсы. Волосы на детских
головенках блестят.
– А что мы должны сказать, когда приходят гости? –
ласково пожурила малышей пожилая воспитательница в безупречном брючном костюме.
– Здласти, – произнесло несколько тоненьких
голосков.
– Молодцы, – похвалила няня, – ну играйте
пока сами.
– Здесь только девочки, – пояснил мужчина, –
у мальчиков другое помещение. Посидите, приглядитесь.
Мы устроились в удобных креслах и принялись разглядывать
«товар». Пять малышек на любой, так сказать, вкус. Две брюнетки, две блондинки,
одна рыжая. На вид все одного возраста, года примерно по полтора.
Воспитательница стала подводить к нам поочередно каждую, демонстрируя ум и
сообразительность детей. Последней оказалась русоголовая девчоночка.
– Как тебя зовут, скажи-ка тете, – потребовала
няня.
– Оля, – ответила девочка, и я почувствовала, что
сейчас потеряю сознание. Передо мной стояла улыбающаяся и абсолютно всем
довольная Полина Артамонова.
«Господи, помоги! – пронеслось в моей голове, затем я,
как Карлсон, стала про себя повторять: – Спокойствие, Дарья, только
спокойствие, ты, наверное, обозналась. Дети этого возраста очень похожи друг на
друга. Ну блондинка, ну голубые глаза…»
Был только один способ проверить догадку, и я спросила:
– Можно девочку раздеть?
Воспитательница не усмотрела в моей просьбе ничего странного
и ловко стащила с ребенка одежду, не забыв и памперс.
– Оля голая, – засмеялась девчушка.
– Ох и озорница, – ласково проворчала нянька.
Я приподняла правую ручку ребенка и опять почувствовала
дурноту. Под мышкой виднелась крупная родинка на ножке, похожая на спелую
вишню.
– Не сомневайтесь, ребенок здоров, – произнесла
нянька, – такое «украшение» элементарно удаляется.
Те же самые слова сказал хирург Лиде, когда она показала ему
родинку малышки. Тогда еще специалист предложил подождать и посмотреть, станет
ли родинка увеличиваться, и только потом принимать решение об операции…
– Мне блондинка не подойдет, – извиняющимся
голосом сказала Капа, заметив мой интерес к Полине.
Она права. Генка шатен, Капа брюнетка, лучше выбрать из двух
темноволосых девочек.
Я попросила одеть Полю и, чтобы не вызвать подозрений, стала
внимательно разглядывать других малышек. Язык нес какую-то ерунду, губы
улыбались, а мозги просто кипели. Что делать? Позвонить Александру Михайловичу?
Не пройдет и часа, как сюда прибудет ОМОН. Полину-Ольгу, конечно же, вернут
родителям. Но что будет с Капитолиной? Придется ей уезжать с пустыми руками. И
кому от этого лучше? Вон как Капе понравилась одна из девочек, уже целуются.
Так-так, что же делать? Ладно, попробуем взять хитростью.
– И когда можно забрать детей? – спросила я у
няни.
Та позвала мужика.
– Выбрали ребеночка? – растянул «Мефистофель» в
улыбке тонкие злые губы.
– Хочу вот эту, – сказала я, ткнув пальцем в
Полину.
Только бы Капа не удивилась и не принялась расспрашивать.
Но американка и глазом не моргнула.
– Мне по душе толстушечка, – заявила она.
– Прекрасно, – возликовал продавец.
– Так когда можно забрать девочку? – настаивала я.
– Не терпится? Понимаю. Оплачивайте наличными, и сразу
же завернем, – пошутил торговец живым товаром.
– Прямо так? – растерялась Капа. – А
документы?
– Встретимся через три дня и передадим, только скажите
нужные имена, отчества и фамилии. Если хотите, выбирайте и дату
рождения, – пояснил «бизнесмен». – Да вы не сомневайтесь, у нас все
четко, как в аптеке, формальности соблюдем, не в первый раз. Впрочем, если боитесь,
что обманем, оставляйте детей здесь и получите потом сразу вместе с бумагами…
Просто некоторые тут же увозят.
– Возьму свою сейчас, – заявила я, думая, что
бумаги мне ни к чему.
– Хорошо, я тоже, – решилась Капа, – только
вот денег-то с собой нет!
Мы вышли в холл, и я стала названивать в банк. Управляющий
Константин Сергеевич – славный человек, но такие суммы просит заказывать
заранее. Короче, около шести вечера мы сели в машину. Девочки начали
капризничать, но купленное мороженое вернуло им хорошее расположение духа.
– Вот что, Капа, – решилась я, – сейчас
скажешь дома, что взяла двух девочек.
– Идет, – кивнула американка, – я еще там
поняла: ты что-то затеваешь.
