Мой «тягач» приосанился и бархатным голосом пророкотал:
– Феликс к вашим услугам.
– А у нас, как назло, Катя с Ирой уехали, –
невпопад сообщила старушка, – побегу заварю вам чаю сама, Ольга так не
умеет.
И она с невероятной резвостью понеслась в дом, забыв про
коляску с близнецами. Я недоумевала. До сего дня Серафима Ивановна ни разу не
предложила нам что-нибудь приготовить! Пришлось пригласить Лазарева в гостиную.
Маня и Ольга, сидевшие в креслах, подскочили, как
наскипидаренные.
– Феликс! – вскричали они в один голос.
– Муся, – возопила Маня, – откуда ты его
знаешь?
Все это надоело мне до зубовного скрежета, поэтому я весьма
невежливо огрызнулась в ответ:
– Я совершенно незнакома с данным господином. Въехала
случайно в его багажник, а он оказался настолько любезен, что дотащил меня до
дома на тросе. Совершенно не понимаю, почему все так млеют при его виде!
– Ну ты даешь! – восхитилась Зайка, потом спросила
моего спутника: – Можно звать вас просто Феликс?
– Конечно, мой ангел! – ласково сказал гость.
– Не обращайте внимания на Дарью, – пустилась в
объяснения невестка, – она у нас человек дикий, телевизор не смотрит
совсем, так, иногда новости глядит… Пойду чай приготовлю, а ты, Машка, –
бегом за пирожными.
Глядя, как они проворно понеслись на кухню, я обозлилась
окончательно и полюбопытствовала:
– Так кто вы такой?
Лазарев замялся, он явно не привык быть неузнанным.
Все объяснялось просто. По первому каналу вот уже год
демонстрируется российский сериал, рассказывающий о непростой жизни дворянской
семьи в конце восемнадцатого века. Так сказать, наш ответный удар
Санта-Барбаре. Популярность серий просто феноменальная, к тому же их показывают
в пиковое время – 21.30. Можно сказать, вся страна сидит у телевизора, только я
одна составляю исключение. Я, если приползаю к этому времени домой, предпочитаю
читать в кровати детективы. Лазарев играет в ленте главную роль – богатого,
знатного и благородного Феликса Оболенского. Каждая женщина нашей необъятной
России, не задумываясь, отдала бы правый глаз, чтобы познакомиться с актером,
но господин Случай выпал на мою долю, а меня, честно говоря, данная встреча
совершенно не колышет.
Примчались Серафима Ивановна, Зайка и Маня. Откуда ни
возьмись появились закуски и блюда с пирожными.
Домашние принялись с пристрастием допрашивать актера. Феликс
обворожительно улыбался и раздавал комплименты. Мне он нравился все меньше и
меньше – он напоминал сладкую карамельку.
В разгар веселья вошли Капитолина и Аркадий.
– Посмотрите, кто у нас в гостях! – заходясь от
восторга, завопила Маруся.
– Кто? – спокойно спросила Капа, подсаживаясь к
столу.
– Да сам Феликс, это страшно популярный актер, вроде
Брюса Уиллиса.
– В самом деле? – вежливо отреагировала
Капитолина. – Простите, но я не смотрю фильмов и редко включаю телевизор.
Сразу две придурочные в одной семье! Такое показалось для
телезвезды уж слишком, и он стал откланиваться.
Не успел джип отъехать, как Маня накинулась на усталую Капу:
– Ну, достали младенца? Когда дадут?
В глазах американки сначала появилась легкая растерянность.
Может, в этот момент в ее голову впервые пришла простая мысль – дети не всегда
приносят только радость. Но потом вздохнула и, обратившись к Манюне, как к
взрослой, сказала:
– Просто кошмар. Ваши чиновники – жадные гарпии.
Весь день Капа провела, бегая по длинным коридорам разных
учреждений. Разные-то они разные, но люди в них вели себя одинаково. Стоило им
увидеть паспорт американской гражданки, как моментально требовалась мзда. Без
ста долларов невозможно миновать даже секретаршу.
– У нас в Америке тоже берут взятки, – возмущалась
Капа, – но уж если приняли деньги, то обязательно выполнят просьбу. А у
вас совсем не так. Забирают купюры и отсылают с легким сердцем просителя куда
подальше.
Миновав с десяток кабинетов и лишившись почти всей
наличности в кошельке, Капа наконец набрела на чиновницу, не взявшую ни копейки
и принявшуюся решать проблемы весьма деловито. Все оказалось легко и сложно
одновременно. Да, Капитолина могла получить ребенка хоть завтра, следовало
только соблюсти несколько условий. Во-первых, младенцу нужно быть полным
сиротой или отказным, во-вторых, его никто не берет на воспитание в России…
– Что-то не понимаю, – напряглась Зайка.
– Сама сначала не сообразила, – вздохнула
Капа. – Если девочка воспитывается в детском доме, но у нее есть мать или
отец, не отказавшиеся от родительских прав, удочерить ее нельзя. А таких,
оказывается, большинство.
– Я тоже не врубилась, – влезла Манюня, –
отдали ребенка в приют, значит, не нужен! Почему не хотят совсем отказаться?
– Боятся потерять статус многодетной семьи и денежное
пособие, – пояснил Кеша, – некоторые дамы из, так сказать,
определенных социальных слоев рожают по восемь, девять младенцев и всех
спихивают государству. Но все равно считаются по закону многодетными. А это
льготы при оплате жилья, бесплатный проезд в транспорте и многое другое…
– Возмутительно! – вскипела Маня. – А о детях
кто-нибудь подумал? Так и проживут без ласки!
– Dura lex, sed lex, – заявил наш адвокат.
– А попроще нельзя? – совсем обозлилась Маня.
– Закон суров, но это закон, – перевела я крылатое
латинское выражение и спросила: – Значит, никаких шансов? А что, круглых сирот
нет?
– Почему? Есть, – ответила Капа, – только их
берут российские граждане, иностранцам отдают тех, кто никому не нужен. Это,
как правило, тяжело больные дети. Вот завтра должна ехать в детский дом, там
покажут таких. Очень прошу кого-нибудь из вас меня сопровождать, одной тяжело
разобраться.
Она обвела нас умоляющим взглядом. Так, сейчас каждый из
домашних быстренько придумает повод, чтобы отделаться от «родственницы», –
и Капой придется заниматься мне. Так и вышло. У Кешки уже назначена встреча, у
Зайки – зачетная контрольная по арабскому языку. Полную готовность смотреть
младенцев высказала только Маня, но ей велели отправляться завтра в колледж. Я
вздохнула:
– Ладно, когда выезжаем?
