– Надо же! А вот паштет неудачный, больше такой не
покупай, неаппетитный какой-то…
– Жаль, что не пришелся по вкусу, – отчеканила
Зайка, – а вот Кеша и Маня пришли в восторг от сделанного лично мной
паштета!
Она встала и, громко стуча каблучками, вышла на кухню. Ну
вот, хотела как лучше, а вышло как всегда. Ладно, дети народ отходчивый, скоро
забудут неприятности. Поеду-ка я к господину Косопузову – к сожалению, его
телефона в списке должников не было.
Светлый проезд – продолжение улицы Крутикова. Прежде чем до
меня дошел сей факт, четыре раза проехала по кругу. Дом девять стоял в глубине
большого захламленного двора. Поломанные качели, грязная песочница и
ярко-голубые, очевидно, только что выкрашенные скамейки. Нужная мне квартира
оказалась на первом этаже.
– Кто там? – просипел за дверью странный голос.
– Косопузов Аристарх Аполлонович тут проживает?
Загремели замки, цепочки, и на пороге появился мужик
двухметрового роста. Белокурые волосы вились картинными кудрями. Явно красивые
голубые глаза сегодня походили на розовые очи ангорского кролика. Сразу стала
понятна хриплость голоса – хозяина трепала простуда.
– Из поликлиники?! – скорей утвердительно, чем
вопросительно заявил хозяин.
– Косопузов кто? – вместо ответа осведомилась я.
– Проходите, проходите, – засуетился мужик, –
вот заболел некстати. Мне и больничный без надобности, фирма все равно не
оплатит. Присоветуйте, как поскорей от простуды избавиться. Оплата сдельная,
каждый нерабочий день по карману бьет.
Похоже, что в маленькой квартирке живет куча народа. Во
всяком случае, я увидела четыре незастеленных спальных места, горы разбросанных
вещей и сильно замусоленного плюшевого мишку.
– Вот, – принялся оправдываться Аристарх, –
жена на работе, дочки в школе, прибраться велели, да голова болит – просто
страсть! Чего бы принять для поправки здоровья?
Я вытащила из сумки блокнот и строго спросила:
– Год рождения?
– Тысяча девятьсот шестидесятый.
– Место работы?
– ООО «Хлеб и баранки».
– Что? – не поняла я.
– Пекари мы, – пояснил Аристарх, – работаем с
женой в обществе с ограниченной ответственностью, булки мастерим всякие, хотите
угощу? Небось с утра по вызовам мотаетесь, с голодухи живот подвело? Да вы не
сомневайтесь, они не купленные, нам с собой брать разрешают…
Сраженная наповал последним аргументом, я пошла за
гостеприимным хозяином на кухню. Там тоже следы поспешного бегства домашних
Косопузова. На столе тарелка с остатками яичницы и три чашки с недопитым чаем.
Здесь же в пакетике лежали и обещанные «калорийки».
– Понравились? – спросил хозяин, видя, как я
моментально уничтожила выпечку.
Еще бы не понравиться! Невзрачная на вид булочка по вкусу
напоминала праздничный сдобный кулич.
– Эх, жаль, с кремом не принес, – сокрушался
Аристарх, – те лучше. К нам со всей Москвы ездят, все потому, что секрет
знаю. У меня дед работал калачником у Филиппова.
– Кем? – не поняла я.
– Калачи пек, – пояснил Аристарх. – Отец на
хлебозаводе семьдесят лет вкалывал. В пятнадцать пришел тестомесом, в
восемьдесят пять на покой отправился. Знаете, у пекарей отличное здоровье,
живут долго, наверное, потому, что работа у нас радостная. Вы вот только
больных и видите, а я людям счастье дарю. Пришел домой, устал, съел кусок хлеба
свежего с маслицем или вареньем, булочку за щеку отправил – и хорошо, душа
радуется!
Чем больше слушала я бесхитростные рассуждения Косопузова,
тем явственней понимала, что этот мужик не способен украсть детей. Весь как на
ладони, со своими калачами и булочками. Может, он не тот Аристарх?
– Честно говоря, удивлена, что вы пекарь, думала, что
военный, – пошла я в атаку.
– Почему?
– Отдыхали в девяностом году в военном санатории?
– Откуда знаете-то?
Я пожала плечами:
– Меня попросила зайти к вам библиотекарь и напомнить
про сборник Анны Ахматовой.
– Еж твою налево, – возмутился Аристарх, – а
я думал – вы из поликлиники… Да не брал книгу бабы этой. Уже объяснять надоело.
Не брал. Только газеты читаю, ну на кой шут мне любовные стихи! Перепутала
бабка, не на того книжку записала, и меня сколько лет напрасно совестит… Теперь
вот вас прислала. Ну, коза старая! Ведь не ближний путь отмахали из-за ерунды
такой…
– Ничего, – успокоила я его, – честно говоря,
хотелось на вас посмотреть.
– Что я, витрина, чтоб разглядывать!
– Много слышала о вас от моей сестры. У вас с ней
когда-то роман был…
Аристарх так и подскочил на табуретке.
– Да ты чего! Хорошо, Ленки дома нет, ляпнула бы при
ней глупость, она б меня убила! Какой роман! Всю жизнь с одной женой живу, на
сторону ходить некогда, надо дитев на ноги ставить. Целый божий день в муке по
ноздри колупаюсь. Мне вечером не то что бабу, жить не хочется – руки-ноги
ломит.
Ишь как испугался, а ведь только что хвастался отменным
здоровьем. Сейчас еще больше припугнем.
– Врать нехорошо, – назидательно произнесла я,
вытаскивая из сумки фотографию, – книжечку уперли и сестричку мою
прекрасно знали. Глядите!
Аристарх вспотел, потом засопел, наконец открыл рот и
заявил:
– А денег у меня все равно нет вам за молчание платить.
Лида обещала, между прочим, никому не рассказывать…
– К сожалению, Лида Артамонова в тяжелейшем состоянии,
находится в больнице, – пояснила я. – И врачи разыскивают отца
девочек.
На Аристарха было просто неловко смотреть. Вот уж не думала,
что такой огромный красивый мужик может испугаться до полной отключки.
– Какие еще дети, – забормотала загнанная в угол
жертва. – Ерунду несешь. Мои дочки в школе, на стороне никого не имеем…
Я вытащила из сумочки красивые корочки с золотыми буквами
МВД и повертела перед носом вконец поверженного Аполлоновича.
– Хватит врать. Не хотела вас пугать, думала, честно
признаетесь. Не хотите – не надо. Собирайтесь!
– Куда? – как под наркозом спросил пекарь.
– В отделение. Да не забудьте кружку, ложку, миску,
мыло и тапочки. Кстати, имеете право позвонить защитнику.
