Договорившись, что мне забронируют на завтра люкс, я
призадумалась. Как объяснить домашним, что я собралась отдохнуть в дешевой
здравнице Подмосковья? Соврать про болячки? Мигом велят отправляться в
Швейцарию или, на худой конец, в Карловы Вары. Придется изобразить, что еду на
недельку в Париж. Кстати, повод есть! У комиссара Перье двадцатого сентября
день рождения. Скажу, что хочу поздравить толстячка!
Глава 10
Услыхав, что мать решила ненадолго съездить в Париж, никто
из детей не удивился.
– Только не задерживайся, – велел Кеша.
– Не более чем на недельку, – заверила я
его, – заодно кое-что из одежды привезу и обуви, а то в Москве одеваться
никаких средств не хватит.
– Я тебя в аэропорт отвезу, – вызвалась Зайка.
– Ни в коем случае, – испугалась я, – что я,
сама не доеду? Оставлю «Вольво» на стоянке. Сколько раз так делала, ну зачем
тебе рано вставать? Самолет в десять утра вылетает!
– Как хочешь.
На следующий день, чтобы подтвердить легенду, пришлось
выехать из дома в семь. Глаза с трудом раскрыла, и ноги отказывались слушаться.
Интересно, как ощущают себя в первый час на рабочем месте водители трамваев и
машинисты метро? Небось ведут составы как под наркозом.
«Медовая поляна» уютно расположилась в березовом лесу.
Вокруг приятно пахло прелыми листьями и дымом, где-то жгли костер.
Административный корпус помещался в полукруглом двухэтажном доме с изрядно
облупившейся штукатуркой. Типичная подмосковная усадьба XIX века. Зайдя внутрь,
я словно вернулась в семидесятые годы. От тяжелых деревянных дверей вела
красная ковровая дорожка с зелеными полосками, непременный атрибут советских
учреждений «высшего класса». Справа – гардероб, слева длинный коридор, по нему
и велено идти до двери с табличкой «Главный администратор».
Полная дама со старинной «халой» на голове просто расцвела,
увидав посетительницу. Без лишних хлопот мне выдали путевку и отправили к
врачу.
Тоже женщина, только совсем молодая. Черненькая,
востроносая, она походила на парижанку, но одета просто, а на ногах домашние
тапочки. Вот уж чего не позволит себе ни одна француженка – сидеть на работе
без стильной обуви. Отложив кроссворд, девица померила давление и изрекла:
– Вы здоровы, идите к гинекологу.
– А нельзя обойтись без этого? – спросила я,
удивляясь, что вердикт об отличном самочувствии вынесен только на основании
показаний тонометра.
– Нет, – отрезала терапевтша, – у нас
санаторий, а не дом отдыха, сюда лечиться приезжают. – И добавила, кинув
взгляд на мой костюм и туфли: – А не наряды демонстрировать!
Удивительное хамство в столь юном возрасте.
Гинеколог, естественно, тоже оказалась женщиной, правда
весьма пожилой.
– Давайте направление, – сказала она, вытаскивая
из стола какие-то бумажки. – Сейчас оформлю карточку, и к завтраку как раз
успеете.
– У меня нет направления.
– К нам, как правило, поступают после предварительного
тщательного обследования. Будет трудно назначить правильное лечение без
анализов.
– А я приехала отдыхать.
Гинеколог быстро взглянула поверх очков.
– Вас не беспокоят проблемы по моему профилю?
– Нет, – радостно сообщила я, – вот решила
чуть-чуть в себя прийти после московской суматохи.
– Прекрасно, – обрадовалась докторша, – а
почему именно к нам?
– Цена подходящая, потом сестра здесь лечилась, очень
ей понравилось. Лида Артамонова, не помните?
Гинеколог покачала головой и протянула беленький листочек:
– Идите к сестре-хозяйке.
Минут через пятнадцать я получила комнату люкс.
«Да, – думала я, таща на второй этаж сумку с
вещами, – тут не отель «Ритц». Ни носильщиков, ни шоферов, отгоняющих
машины до стоянки. И врачи не слишком-то приветливые, можно и улыбнуться вновь
прибывшим».
Люкс состоял из двух комнат. Одна – поменьше, спальня.
Обстановка простая, если не сказать аскетичная. Допотопная деревянная кровать,
тумбочка и скрипучий гардероб образца пятидесятых годов. Подушка плоская, как
блинчик, одеяльце тонюсенькое, байковое, и ветхое белье. Вторая комната –
гостиная. Круглый стол, четыре стула, кресло, торшер и оглушительно дребезжащий
холодильник «Бирюса». Санузел совмещенный. Естественно, никакого мыла, шампуня
и одноразовых тапочек с халатом, просто два довольно маленьких полотенчика –
льняное и вафельное.
Я вздохнула и, прихватив кошелек, снова спустилась к
сестре-хозяйке. Спустя минут двадцать номер стало не узнать. Постель украсилась
еще двумя подушками и теплым верблюжьим одеялом. На тумбочке появилась
настольная лампа с зеленым абажуром. Белье поменяли, выдав безукоризненно
чистые и абсолютно новые простыни с пододеяльником. В ванной появились две
махровые банные простыни…
Оглядев похорошевший пейзаж, я прилегла на кровать. Черт с
ним, с завтраком. Встала в несусветную рань. Посплю чуть-чуть. Ничего не
случится, если начну расследование через час.
Проснулась я в полумраке и тут же схватилась за часы. Бог ты
мой! Девятнадцать ноль-ноль! Вот это да! Расслабилась и продрыхла без задних
ног весь день, хорошо, хоть к ужину успеваю.
Нацепив темно-коричневые вельветовые джинсы и бежевую
бархатную рубашечку, я побежала искать столовую. Большое помещение,
заставленное столиками, украшалось двумя гигантскими копиями полотен великих
художников. Над входом – «Переход Суворова через Альпы», в простенке между
чисто вымытыми окнами «Апофеоз войны». Странный выбор для столовой. Хотя,
может, как раз специально повесили, чтобы отбить у отдыхающих аппетит.
Меня разместили за трехместным столиком у стены.
– Давайте знакомиться, – весело сказала густо
накрашенная блондинка с толстыми руками, – Алина, а это Софья Евгеньевна.
Вторая соседка, смахивающая на школьную учительницу
математики, дружелюбно кивнула головой.
– Даша, – представилась я, в тоске оглядывая стол.
Тарелка с манной кашей, два куска серого хлеба и стакан
жидкого кефира.
– Что у вас за проблема со здоровьем? –
бесцеремонно осведомилась Алина.
– Просто отдохнуть приехала, – объяснила я.
– Не хотите говорить, не надо, – обиделась
женщина, – только здесь скрывать болячки бесполезно. Или врач растреплет,
или на группе сами расскажете.
– Где? – удивилась я.
