Любой бы женщине понравился серьезно настроенный юноша,
думающий о семье, а не о сиюминутных радостях. Но Антонина неожиданно повела
себя очень странно. Она разоралась, вытолкала Алешу вон и заявила Яне:
– Через мой труп состоится эта свадьба! Ищи другого жениха!
Яна попыталась спокойно поговорить с Антониной, но у той
словно снесло крышу.
– Никогда, ни за что, – трясла она головой, – ни в жизни…
Видя, что Антонина просто потеряла рассудок, Яна стала
действовать решительно. Схватила сумку и принялась кидать туда свои вещи.
– Ты куда? – насторожилась Тоня.
– К Алексею!
– Не пущу.
– А я тебя и не спрашиваю, ты мне никто, – завопила Яна, –
ясно, никто!
Тоня стала вырывать у нее саквояж. Яна не выпускала сумку,
завязалась драка, в которой явный перевес оказался на стороне сильной молодой
девушки.
Отшвырнув рыдающую тетку, Яна выбежала на лестницу.
– Постой, – завопила Тоня, – мерзкое дело получится! Он твой
родной брат.
Яна чуть не врезалась лбом в стену.
– Офигела, да? – взвизгнула она.
– Родной, – прошептала Тоня, – он тебе говорил, когда у него
день рождения?
Яна швырнула сумку на пол.
– Как и у меня, первого мая.
– Вот видишь!
– Ну и что такого, – ухмыльнулась девушка, – полно мужиков,
которые в Первомай родились, они что, мне все братья?
– Ты сядь, – еле слышно проговорила Тоня, – и выслушай меня.
Яна пнула ногой сумку.
– Только не бреши, – предупредила она, – хуже будет.
Когда Тоня завершила рассказ, Яна затрясла головой.
– Значит, эта Соня нас бросила, всех? Двоих от первого
брака, а потом меня с Лешкой.
– Про мальчика она ничего не знала, – принялась оправдывать
Соню Антонина, – а первых деток считала погибшими при пожаре. Тебя же мать не
бросила, денег дает…
– А еще у нее есть любимая доченька, – протянула Яна, – вот
уж кому повезло больше всех. Мы, следовательно, по детдомам и деревням маемся,
живем в нищете…
– Яна! – возмутилась Тоня. – Ты-то все имеешь.
– Ага, – надулась девица, – сначала в Мирске, а потом в
Козюлине. Вот классно звучит: откуда вы приехали? Из Козюлина, обхохотаться
можно. Небось та девчонка, от богатого мужа, имеет и комнату свою…
– Ты тоже не в общей живешь!
– В Козюлине! И одета она шикарно, в институте учится!
– На себя посмотри, чего тебе не хватает?!
– И глядеть нечего, с толкучки шмотки, – заорала Яна, – из
дерьмовских рядов. Почему она не меня, а ее выбрала? Чем та лучше? Вот поеду и
убью ее!
– Кого? – испугалась Тоня.
– Сестрицу, – завизжала Яна, – зарежу ножиком, а потом
матери сообщу. Заявлюсь к ней и скажу:
«Здрассти, Соня, я Яночка, ваша брошенка. Теперь вы для меня
все делать станете, не то расскажу всем о вашем позоре, ясно?»
– Ты с ума сошла!
– Вовсе нет.
– Господи, замолчи.
– Давай адрес.
– Чей?
– Сони.
– Не знаю его.
– Врешь!
– Ей-богу!
– Ты мне всю жизнь врала!
– Нет, – закричала Тоня, – Липа тебе еще когда рассказала
про удочерение.
– Ага, – затопала ногами Яна, – рассказала, только что? Чушь
горькую. Дескать, одна женщина, неизвестно кто, бросила на станции
новорожденного, а Олимпиада пожалела его и себе взяла. Про богатую маму впервые
слышу! Давай ее адрес.
– Я не знаю!
– Как же она тебе деньги на меня дает?
– Раз в полгода мы встречаемся на вокзале, – забормотала
Тоня.
– Ой, брешешь, – неожиданно спокойно произнесла Яна, – все
тебе известно, но говорить не хочешь. Впрочем, и не надо, сама отыщу эту дрянь.
– И вы рассказали ей про Соню? – воскликнула я.
– Ну, Яну в первую очередь интересовал вопрос: правда ли,
что они с Алешей Мирским близнецы, – вздохнула Ольга Ивановна, – чтобы избежать
большой беды, мне пришлось подтвердить: да, они двойняшки, ни о какой интимной
близости и свадьбе речи быть не может. Потом она поинтересовалась, где старший
брат, Роман.
– И что вы сказали?
– Правду: Роман Фомин воспитывался в детдоме, он на
несколько лет старше Яны. Фомин получил специальность шофера, устроился
водителем на машине, которая развозит баллоны с газом.
– Баллоны с газом, – эхом отозвалась я, – он шофер, умеет
водить машину…
Тут в голове что-то щелкнуло, части головоломки сложились
вместе. Роман Фомин, воспитаник детского дома, единоутробный брат Яны, сын
писателя Леонида Фомина! Вот это поворот. Хотя, узнав фамилию Ромы, могла бы и
сразу понять в чем дело!
– Вы же москвичка, – прошептала Ольга Ивановна, – небось не
знаете, что во многих деревнях газ не центральный!
Я вспомнила бег по пересеченной местности с костью в руках и
усмехнулась.
– Наслышана о таких машинах.
– Роману повезло, – шелестела Ольга Ивановна, – он
познакомился с дачницей, женился на ней и перебрался в столицу, уехал из
Козюлина.
– Вы откуда об этом знаете?
Бывшая директриса с трудом села.
– Знаете, – удивленно сказала она, – мне есть охота, первый
раз за всю неделю. Сделайте божескую милость, сходите на кухню, налейте мне
чаю, крепкого, с сахаром, и намажьте кусок хлеба маслом.
– А вам можно? – на всякий случай решила уточнить я.
Ольга Ивановна улыбнулась:
