– Господи, – всплеснула руками Олеся, – ну неужели не
понятно? Моя сестра пережила тяжелый стресс, а вы опять с расспросами! Дайте ей
в себя прийти.
– Вы, очевидно, более крепкая, чем Ксюша, – ехидно
улыбнулась я, – вам досталось не меньше, а выглядите вполне веселой и здоровой.
– Вы о чем? – насторожилась Олеся.
– На мой взгляд, отмывать лестницу и стены от крови так же
трудно, как и тащить тело за ноги, – заявила я.
Олеся ухватилась за косяк.
– Что за чушь вы несете? Уходите.
– К вашему огорчению, я знаю все.
– О чем? – дрожащим голосом осведомилась Олеся.
– О доме свиданий, Саше-стилисте, поставлявшем вам клиентов,
о черном ходе из «Паоло», в общем, о многом.
Лицо Олеси потемнело.
– Э… но… хотите денег?
– Нет.
– Мы хорошо заплатим, в валюте.
– Доллары мне не нужны.
– В евро.
– Вы не так поняли, мне ничего не надо.
– Ладно, тогда в рублях, нет проблем, – быстро пробормотала
Олеся, – только в обменник смотаюсь.
– Речь идет не об оплате моего молчания, – заявила я, – если
не хотите, чтобы все выплыло наружу, ответьте на несколько вопросов, но честно,
больше не позволю водить себя за нос, ясно?
– Да, конечно, – засуетилась Олеся, – вы входите.
Меня снова провели на кухню и оставили одну.
Часы, висевшие на стене, мерно отщелкивали минуты. Сначала я
сидела спокойно, потом заволновалась.
Куда подевались хитрые девицы? Может, они потихонечку
убежали из дома?
И тут вошла Ксюша.
– Вы хотели о чем-то меня спросить? – холодно
поинтересовалась она.
– Что говорила Людмила перед смертью?
– «Яна, Яна, Яна…»
– Больше ничего?
– Нет.
– Похоже, вы лжете.
– Я всегда говорю правду.
– Это смешно.
– Вы полагаете? На мой взгляд – нет.
– С кем встречалась у вас Людмила?
– У нас?
Тут даже Олеся поняла, что Ксюша ведет себя глупо.
– Мы ничего ведь плохого не делали, просто помогали тем, кто
любит друг друга!
Ксюша зыркнула на разболтавшуюся сестричку, но ничего не
сказала.
– Людмила приходила сюда не часто и пользоваться квартирой
начала недавно, – продолжала Олеся.
Я обрадовалась, кажется, девицы решили стать откровенными.
– Попытайтесь вспомнить, что она бормотала, когда вы тащили
ее?
Ксюша нахмурилась:
– Сначала стонала, потом завела: «Яна, Яна, Рома, у Ромы,
Яна, Яна». Собственно говоря, это все, она твердила на разные лады два имени:
Яна и Рома.
– Кто такой Роман? – в нетерпении воскликнула я.
Олеся ухмыльнулась.
– Ну… это ее пассия, Рома.
– Рома?
– Что вас удивило? – снисходительно осведомилась Ксюша.
– Вы так хорошо знаете имена любовников своих клиенток?
Неужели они знакомили вас с ними?
– Нет, конечно, – пожала плечами Ксюша.
– Тогда откуда сведения про Рому?
Девицы переглянулись, потом Олеся уставилась в сторону,
Ксюша в другую, мне, честно говоря, надоели их мимические упражнения.
– Послушайте, начали говорить, так рассказывайте. Мне от вас
ничего не надо, объяснила же: ищу свою подругу, ее похитил человек,
местонахождение которого с огромной вероятностью известно Яне. Бегу, словно
борзая по следу, но безрезультатно, ей-богу, последняя надежда на вас. Ксюша,
Олеся, помогите.
Девицы опять обменялись взглядами. Наконец Ксения выдавила
из себя:
– Мы в бинокль за входом в подъезд наблюдаем. Уйдем в
Сашкину квартиру, его окна как раз на вход глядят, ну и рассматриваем
посетителей, просто так, из любопытства. Нам Саша велел с клиентками не
сталкиваться, но интересно же.
– Но как вы понимали, что это ваша клиентура?
Олеся прищурилась.
– В нашем подъезде всего шесть квартир. На четвертом этаже
теперь «новый русский» живет, он обе квартиры купил, ремонт сделал и отвалил, в
Испанию, сюда не показывается, следовательно, к нему никто не придет. На втором
Сашка обитает с дедом полоумным.
Старик гостей не принимает, в другой квартире Мария
Степановна век коротает, вдова какого-то композитора, она одна-одинешенька, к
ней лишь внучка заглядывает, мы эту девку размалеванную очень хорошо знаем. На
третьем только мы остались, сосед построил дом за городом и съехал туда. Ясное
дело, что те, кто в подъезд входят, с цветами, бутылками и конфетами, – наши
клиенты.
Самым лучшим развлечением для девушек стало обсуждать чужих
любовников. Людмила ездила на роскошном джипе, правда, к подъезду она подходила
пешком, но Олеся с Ксюшей знали, кому принадлежит серебристый внедорожник,
припаркованный в арке. Женщина выглядела элегантно, не носила ничего броского,
аляповатого, ее бойфренд, брюнет, одевался как цыган, от его ярких рубашек и
курток просто рябило в глазах.
Олеся и Ксюша всегда точно знали, на какое время снята
квартира, Саша четко сообщал им: «До двух», – или: «Сегодня уйдут в четыре, а
следующие явятся в пять».
За несколько минут до указанного времени сестрички
вооружались биноклями и видели, как парочка покидает дом. Сначала, как правило,
убегал мужчина, потом дама. Олеся и Ксюша мигом летели к себе, приводили хату в
порядок, в процессе уборки они живо обсуждали своих постояльцев. Но примерно
месяц назад произошел смешной случай.
Как всегда, первым на улицу выскочил парень, он сел в свою
машину, потом вылез, открыл капот, снова полез внутрь… Дверь хлопнула, из
подъезда появилась Люда.
– Эй, Роман, – донеслось из открытой форточки до
подглядывающих девиц, – чего стоишь?
– Кабриолет умер.
– Ничего страшного!
